– Красиво звучит, как будто названия десертов. Это французский?

– Да, он самый.

– Ну вот, Лиза, – обратился Ник к дочери, – заодно и французский выучишь.

Аврора заливисто рассмеялась.

– Занятия по вторникам и субботам, вам будет удобно? – спросила она сквозь смех. – Если нет, то можно пойти в класс к моей коллеге, у нее занятия по средам и воскресеньям в то же время.

– Нас устраивает ваше расписание. Тем более вас я знаю, мне будет спокойнее за дочь.

Аврора собралась уходить.

– Тогда увидимся в субботу, Лиза, – девушка улыбнулась и пожала маленькую ладонь. – Тебе понравится.

Она развернулась и легкой походкой, не оборачиваясь, пошла в сторону своей машины, грациозно вышагивая длинными ногами.

– Что понравится, пап? – Лиза потянула отца за руку, тот стоял, зачарованно глядя на уходящую девушку. – Пап!

Он наконец-то обратил на дочь внимание. Они пошли в сторону его машины, пора было ехать домой.

– Танцы, Лиза. Балет, – пояснил Ник.

– Балет? – удивилась девочка. – Настоящий?

– Конечно.

– Вот это да! А ты мне не говорил, что я иду заниматься балетом, – возмутилась Лиза.

– Потому что это сюрприз.

– На этой неделе уже был сюрпризный завтрак. И на прошлой, – перечисляла малышка, загибая маленькие пальчики, – а теперь мы идем есть мороженое на ужин!

– Да, но мороженое только сегодня.

– Ух ты! Тогда эта неделя очень сюрпризная!

– Эта неделя полна сюрпризов, – поправил ее Ник.

– Эта неделя полна сюрпризов, – повторила Лиза, прыгая вокруг отца, пока они не сели в машину.

Следующая весна обещала быть самой счастливой в их жизни, ведь они станут родителями, что может быть лучше? Но как бы все здорово ни начиналось, закончилось не так хорошо.

У Вероники возникла послеродовая депрессия, совпавшая с творческим кризисом. Она не подходила к девочке часами. Оставаясь с матерью, Лиза постоянно плакала до тех пор, пока не засыпала, а когда открывала глаза, она вновь начинала рыдать. Веронику это не пронимало. Однажды Ник пришел с работы раньше и обнаружил жену, сидящую на крыльце, спокойно курящую сигарету! Лиза кричала так, что ее было слышно на улице.

– Ника! – завопил он в гневе. – Немедленно брось это!

Ник влетел в дом и подхватил малышку на руки. Бедное дитя задыхалось от рева. Красное личико было залито слезами, которые катились и казались такими огромными на ее маленьком лице. Он поднял ее на руки, подгузник нужно было поменять еще несколько часов назад. Сразу же поменяв подгузник, Ник с ребенком на руках вышел на улицу. Его жена уже потушила сигарету и просто смотрела в одну точку. Возникало ощущение, что она уснула с открытыми глазами.

– Я совершенно не понимаю, неужели тебя совсем не трогает ее плач?!

Вероника вздрогнула как от пощечины.

– Прости, милый, я что-то совсем забылась, – она начала сбивчиво объясняться. – Я писала картину, и пришел сосед за садовой лестницей. Он так заманчиво курил, что я попросила у него сигарету, – она смотрела на Ника огромными глазами, под которыми залегли темные тени.

– Я сожгу все твои краски и холсты вместе с тобой, если ты не возьмешь себя в руки! – прошипел муж сквозь зубы.

Ника смотрела на него испуганно, а малышка, напротив, совершенно успокоилась на руках отца.

– Она, наверное, голодная. Ты кормила ее сегодня хоть раз?! – воскликнул он и зашел в дом.

– Конечно, – бормотала Вероника, следуя за ним по пятам. – Сколько сейчас времени? – она озиралась по сторонам в поисках часов.

Ника раздражало, что она делает вид, будто сильно заинтересована и он разозлился еще больше.

– Пять вечера, – прошипел он. В тот момент ему стоило огромных сил, чтобы ее не ударить.