– Ты ведь в город едешь? – осторожно уточняю, надеясь, что Суворов не откажется подвести. – Мне домой надо.

Некоторое время он задумчиво молчит, играя на моих нервах, а затем отрицательно качает головой.

– Нет.

– Как это нет? – ошарашенно смотрю на него, хлопая ресницами.

– Я всё сказал, – быстро произносит и идёт в прихожую.

– Но… – бегу следом, в попытке остановить его. – Завтра уже воскресенье! Мне нужно реферат успеть сделать. В понедельник к первой паре, которую пропустить никак нельзя. Это профильный предмет. Мало того, что ты… – чуть было не ляпнула про изнасилование и похищение, – сделал, – осторожно закончила мысль. – Так теперь ещё и не выпускаешь из этой клетки!

После моих слов Богдан резко тормозит, отчего я тут же врезаюсь в его широкую спину.

Кажется, что он передумал. Отпустит?

Круто развернувшись, Суворов подхватывает с вешалки кожаную куртку, на ходу отдавая очередной приказ:

– Убери со стола и ложись спать. Я буду поздно.

И уходит, заперев дверь на все три замка.

Съежилась на диване перед телевизором, пытаясь отвлечься дурацкими передачами и не заметила, как задремала, выпуская пульт из ослабевшей руки.

Внезапное пробуждение застало врасплох.

Сонное тело сковала неведомая сила. Мне буквально нечем стало дышать. Что-то огромное прислонилось сзади, сдавив все косточки.

В гостиной всё ещё было темно, а весь обзор, как выяснилось, оказался ограничен высокой спинкой мебели.

Я лежала, уткнувшись носом в гладкую обшивку дивана, лихорадочно осознавая, что в мою жизнь пришел сонный паралич.

Сзади раздался приглушенный стон и я сразу же ощутила тяжесть чужого тела. Испуганно вскрикнула, дернувшись в крепких объятиях, когда широкая ладонь уверенно нырнула под мою тонкую белую футболку, сжимая грудь. С меня тут же стянули джинсы вместе с трусами, одним рывком приспустив их до колен. В результате чего я оказалась прижата голой попой к рельефному прессу.

Взвыв от отчаяния, почувствовала, как толстая головка возбужденного члена таранит промежность.

– Тихо, – просипел низкий баритон.

Я начала трепыхаться, как выброшенная на берег рыба.

– Уймись, – агрессивно выдохнул мужчина, вжимаясь в мою напряженную спину и заставил хрипло вскрикнуть от подчиняющего толчка.

Впившись горячими губами в открытый участок моей шеи, он скользнул по ней влажным языком, всасывая кожу.

– Пожалуйста, – попросила я, отдирая цепкую ладонь от впалого живота. – Пожалуйста…

Сердце гулко стучало по ощущениям где-то в районе горла, грозя выпрыгнуть наружу.

– Прошу тебя…

Перебирая ногами, потянулась вверх, чтобы соскочить с возбужденного ствола, но не тут то было.

Стреноженная джинсовой тканью билась в тисках, а ночной гость, воспользовавшись положением, выкрутил мои руки. Подбив под нежные местечки под коленями, зафиксировал ноги, начиная медленно скользить огромным членом внутрь, заполняя.

Сбивчивое надсадное дыхание монстра в процессе моего подчинения хрипом раздавалось сзади.

Теплая ладонь опустилась на гладкий лобок. Пальцы медленно поползли вниз, надавливая на чувствительные точки.

– Не надо. Прошу тебя.

Мужчина выругался, высунув член. Теперь только водил по складочкам и клитору, растирая мокрой головкой.

– Так нравится? – спросил неизвестный, слегка толкнувшись в узкое влагалище. – Я задал вопрос.

Сухой ком встаёт в горле при попытке что – либо произнести. С губ срывается лишь хрип. Я оглохла, ослепла, онемела.

Монстр склонился, чувственно прошептав в моё ушко:

– Ты не представляешь, как я хочу тебя, Лия…

Дёрнулась, выбираясь из цепких рук.

Удержал.

– Я могу быть нежным, – осторожно совершил круговое движение бёдрами, отчего я подпрыгнула, поймав непонятную судорогу.