Она так и не смогла решить, какое из двух зол меньше.

«Спокойно, – сказала себе Кай. – Даже если они увидят эти надписи, у тебя есть заключение экспертов и оплаченные счета, включая штраф за “ложную” тревогу. Никаких вирусов. Ты сделала все, чего требует от тебя гражданский долг. Не нарушила ни одного правила. Спокойно».

«Спокойно» не сработало. Кайтен ускорила шаг, пересекая временную площадь, где каждый сентябрь воздвигали павильоны всемирной выставки достижений техники. Сейчас это место пустовало; хотелось сжаться, спрятаться от давящей громады свободного пространства. Чешуйки сгелития, формирующие пол, блестели от конденсата. Остальные, незадействованные, рулонами лежали по периметру площади.

Они с Кирой часто брались за обустройство площадей: Кай отвечала за техническую часть, расчеты и баланс сооружений, а напарница заставляла все это ошеломительно выглядеть в дополненности. Придется ли им еще когда-либо работать вместе над подобным проектом? Хоть над каким-то?

Восемь часов. Столько времени пользователь может провести вне дополненности без последствий. Затем в нервной системе начинаются необратимые изменения, и попытка подключиться обратно может привести к смерти. Конечно, Киру будут держать на стабилизаторах так долго, насколько возможно. Но что, если…

Споткнувшись о выломанное звено, Кайтен упала. Боль ослепила ее лишь на секунду, а когда из темной пелены проступила реальность, перед глазами висело очередное послание.

ТЕБЕ НЕ СПРЯТАТЬСЯ, ТОРПЕДКА

Онемев от страха, Кай опустила взгляд на колено. Металл прошел через ткань, вспорол ее и рассек кожу; кровь – алая, единственное яркое пятно в искусственных серых сумерках – быстро растекалась по штанине. Сам порез выглядел не смертельно. Убедившись в последнем, Кайтен медленно, почти не дыша, перевела дополненность в спящий режим.

Мир обрел свои истинные цвета. Кай судорожно выдохнула, обнаружив, что сообщение пропало – хотя раньше оно без проблем отображалось и при отключенной дополненности. Может, это и правда происходило только в ее голове?

Кайтен вытянула перед собой раненую ногу. Отстраненно наблюдая, как ширится кровавое пятно, она подумала, что подобное с ней уже случалось. Когда-то она точно так же сидела посреди огромного пространства, чувствуя себя маленькой и жалкой – и совершенно беззащитной. Ее свитер был теплым от крови, ее рука судорожно прижималась к левому глазу – вернее, к левой пустой глазнице. Тогда дополненность впервые подвела Кай, и из-за неисправности линзы она потеряла глаз. Даже шестнадцать лет спустя она помнила боль, прожигавшую голову изнутри, такую невыносимую, что хотелось умереть, лишь бы она прекратилась.

Кайтен с трудом заставила себя дышать ровно. Что бы ни было в ее дополненности, следовало повторить экспертизу. Но если дело не в каких-то изощренных вирусах, то она, судя по всему, просто сошла с ума. Это исправить будет сложнее.

Она едва помнила, как добралась до дома. Идти было почти не больно; куда сильнее мешал бесконечный озноб, сковавший ее, заставлявшей сцепить руки на груди в тщетной попытке сохранить ускользающее тепло. Зубы отчаянно выстукивали, и несколько раз Кай прикусила язык, но больше с ней, к счастью, ничего не случилось.

В квартире она быстро избавилась от верхней одежды, швырнула в корзину разодранные штаны, обработала рану и аккуратно заклеила ее пластырем. Кай проделала все это совершенно бездумно; мысли остались там, на площади, в царстве оголенного металла и болезненного дежавю.

Пока закипал чайник – это была скорее часть домашнего ритуала, чем желание выпить чаю, – Кай подошла к панели настроек жилья и выкрутила вентили обогрева на максимум. Где-то в дополненности с ее счета тут же улетела пара сотен кредов, но это осталось за непроницаемым спящим режимом.