Сейчас 19-летняя Оля заканчивала второй курс Университета профсоюзов на улице Фучика, изучая юриспруденцию. Мать часто говорила ей: "Учись, Олька, правильную профессию выбрала. Юристы всегда нужны, и зарабатывают хорошо – к нам адвокаты на таких машинах приезжают! Я вот на учёбу забила, и че? Кукую теперь в коридоре, в "тормоза" пялюсь всю смену!".

– Что будете заказывать? – подошла к вновь пришедшим официантка с блокнотиком.

– Два супа "Буйабес" и две "Карбонары-мини", – попросила тоненькая рыжеволосая Оля.

– Три! – поправила Тася. – Одной не наемся. Эх, горит озеро, гори и рыба!

Виктор поднялся, приветствуя Тасю и Лилю и удивлённо посмотрел на раблезианскую красавицу, на которой едва не лопались синие джинсы и красная клетчатая рубашка мужского фасона.

Вероника представила их друг другу. Морской по привычке поцеловал Тасе руку, а она ответила крепким мужским рукопожатием.

– Да вот, приехали, чтобы Пасху отпраздновать возле источника, – сообщила Тася, – и я хочу ухо своё полечить. Как в прошлом году на работе просифонило, так до сих пор и дёргает, а Олька…

– Муттер, вынесем это за скобки?

– А где, если не секрет, вы работаете? – спросил Морской, надкусив хлебную палочку.

– В тюрьме, надзирателем, – бесхитростно ответила Тася. И в повисшей над столом тишине добавила:

– А че? Не ворую же и номер на тротуаре не пишу!

Морской закашлялся от изумления, а официантка чуть не уронила поднос с суповыми мисками, который ставила на стол.

Ника похлопала Виктора по спине, а Оля хихикнула:

– Мамхен, хорошо, что это не ты его хлопала. А то было бы, как в олдскульной камеди! – они указала на панорамное окно, возле которого сидел Виктор.

– Ну да, – Морской перевёл дыхание и отпил воды из высокого стакана, – представляете себе "молнии" в ленте новостей: будущий мэр Краснопехотского и владелец "Морской Инк." ввязался в пьяную драку в ресторане гостиницы и вылетел в окно. Кстати, я угодил бы прямо в розовый куст, и не скажу, что это мне понравилось бы! Ну, работы всякие нужны, работы всякие важны, как говорила Агния Барто, и, если человек честно и добросовестно трудится, ему нечего стыдиться.

– Вообще-то не работы, а мамы, – поправила его Оля, – и не Агния Барто, а этот… как его… Носов!

– Оля, Виктор так шутит, – пояснила Вероника, подвигая к себе миску грибного супа, – он любит изображать, что перепутал авторов.

– И про мам, которые нужны и важны, написал Сергей Михалков! – добавила Тася, – кстати, отец режиссёра Никиты Михалкова. Олька, ну ты и Незнайка!.. Хоть помнишь, кто такой Незнайка?

– Вот блин, я протупила, – рассмеялась Оля, принимаясь за знаменитый марсельский томатный суп.

– А я взяла отгулы за полгода, – сообщила Вероника Тасе, – проходила диспансеризацию, и врач сказала, что мне необходим тайм-аут. Что-то усталость накопилась.

– Оно и немудрено, – ответила подруга, – мотаешься по стране, как электровеник, со своими расследованиями. Чаще в поезде ночуешь, чем дома. Я бы давно уже с катушек съехала, если бы это у меня 20 дней в месяц колеса под головой тарахтели. А у меня дополнительный отпуск, положен за стаж. На даче пока делать нечего, ещё успею летом кверху задом постоять на грядках. И ещё хочу на досуге книжки почитать, культурный багаж пополнить. А то посадили недавно новенькую, за политику попала. Так она как начнёт шпарить: Бродский, Кафка, Эко – пока веду ее на следственный, не знаю, что и ответить. Не Донцову же с ней обсуждать! А всяких там Коэльо и Куатьэ я сроду в руках не держала. Надо это восполнить, чтобы совсем уж сиволапой себя не чувствовать.

– Почитай Солженицына и Татьяну Толстую, – посоветовала Оля. – Толстая, кстати, много про Питер пишет.