И пошёл ругаться на Генку:

– Идиот! Ну, погоди!

А потом заткнулся.

А в это время все ржали. Ладыжкин Олег своим идиотским смехом: «ХА-ХА! ХА-ХА-ХА!»

Верка чуть не сдохла от смеха. Да и все, не только Вера, все чуть со смеха не подохли. А у Мэри слёзы выступили на глазах, сама она покраснела, а по щекам – краска потекла (от глаз, глаза ведь у неё накрашены). Потом Мэри М. вышла, умылась, и снова пришла. А Кулаков с бедным Геной поговорил! Это точно – поговорили, по-свойски (но без физических приёмов).

Недавно, в воскресенье (14 марта), мы у Верки дома отмечали праздник. 8 марта. Были: Вера, Лена Ферауф, Таня Репина и Галка Мельникова. Сначала мы с Веркой в ожидании гостей крутили пластинки. А в это время в зале праздничный стол наполнялся разными яствами (моя мама и няня Маша всё делали). Около трёх – дин-дон!– звонок в дверь. Девчонки пришли. А Галка Мельникова – глаза накрасила! Ужас. Дядя Богдан сказал, чтобы она стёрла. Она сразу стёрла, конечно. Потом всех пригласили к столу. Мы все расселись (в том числе моя мама, няня Маша, дядя Богдан, и брат Верки – Богдан. Веркиной мамы не было, она где-то была на отдыхе в санатории). Начали раскладывать закуски. Дядя Богдан грохнул бутылкой шампанского, и у всех рюмки наполнились этой хорошей штукой.

16 марта четверг 1972 год. 6 класс

(продолжение)

«Хорошей» – потому что это Советское шампанское и вправду такое вкусное! Шик.

Мы подняли тост за «прекрасных дам» и опустошили рюмки. Я даже не поморщилась.

А надо сказать, что за весь этот вечер я столько болтала! Даже не знаю. Всё разными шутками сыпала. Везде всякие умные и неумные реплики вставляла. Все девки, как я что ни скажу, покатываются от смеха. Конечно, не так сильно я болтала, как клоун чтобы, но! И слава Богу, что хоть я Таню Репину рассмешила. А то она сначала сидела – как мумия. А потом уж начала улыбаться. Только вот что не очень хорошо было – это мамины взгляды. Да-да! Как я что-нибудь эдакое скажу, влезу где-нибудь, – мама в меня та-кой взгляд пустит! Прямо насквозь прошивает. А я под этим взглядом верчусь, прямо изнемогаю. Притихну на пять секунд, а потом снова болтать начинаю.

Мы ещё раз подняли один тост. А потом дядя Богдан вынул крымское вино (из Симферополя) – бутылку «Чёрный доктор»! Ну! Я сразу начала суетиться и беспокоиться насчёт этого вина. А мама пустила в меня взгляд (но не строгий на сей раз) и:

– Это вино можно пить только тем, кто уже совершеннолетний.

– Ничего! Я авансом выпью! – ответила я.

Все заржали.

Мама мне «Чёрного доктора» не дала. Только взрослым налили. Но я из рюмки тёти Маши незаметно отхлебнула (няня вообще не пила ни шампанское, ни вино). Такое вкусняцкое! Душистое! Прелесть вино. Потом мы пошли танцевать.

Дядя Богдан ушёл в спальню свою и больше из неё не появлялся (спал). Богдан тоже ушёл – работать над этюдом.

Мы потанцевали. Я чего-то болтаю.

– Катька! Ты клюкнула по-товарищески! – засмеялась Вера.

– Я?! Нет! Спорим?! – возмутилась я.

– Ну вот пройди по половице! – сказала Верка.

– Пожалуйста! Щас пройду! Таксь.. – я прошла, даже не зашатавшись.

Тут на столе я увидела целую рюмку шампанского. Ленка не выпила!

– Верка! Смотри, чтобы мама не шла!

Не успела Верка опомниться, как я кинула эту рюмку в рот и колбасой закусила.

– Катька! Ну, ты даёшь! Да! – «восхитилась» мною Верка.

Потом, когда все уже чуть-чуть снова проголодались, мама подала на стол блюдо котлет. Мы все заново объелись, и начали танцевать. Лена Ф., наверное, целый час играла на пианино, мы песни пели, потом танцевали, и мама под аккомпанемент Ленки разные песни пела. Мы бесились так! Я начала петь и играть песню «Червона рута». Притом, я так голосила! На высоких тонах. Все слушатели подыхали со смеху. Смешно, наверное, было. Потом я играла и голосила другие песни. С них зрители тоже смеялись, но «Червона рута» имела больший успех. И меня начали просить спеть ещё разик «Червону руту».