– Я сказал «нет». Значит – нет! – строго сказал Богдан Сергеевич.

Мы – в слёзы.

– Ну, пожалуйста! Один разик!

Но дядя Богдан был неумолим. Мы, правда, надеялись, что Генка не найдёт Веркиной квартиры. Или не осмелится сюда прийти. (У Монастырских – особый дом, для элиты. На Кутузовском проспекте. Рядом с домом, где живёт сам Брежнев!!!) А то, что К.К. придёт гулять – у нас и мыслей не было. Ведь К.К. всё с большими девками гуляет (хотя он ровесник наш, ему – 13). Да и я ещё слышала, что Кулаков Генке говорил, что ему неохота гулять.

Но наши надежды не оправдались. Ровно в 19.00 – дзинь! – звонок в дверь. Мы рванулись к двери: на пороге стоял Генка. Но что ещё хуже, чуть поодаль: Кулаков!!! О, ужас! Почему – ужас? Да потому, что – это ведь счастье – погулять с К.К.! А нас не пускают… События разворачивались дальше.

Мы с Веркой переглянулись.

– Заходите, мальчики, – безнадёжно промямлила Верка.

Они ввалились. И… прихожая наполнилась ароматом…духов! Пацаны напижонились. У Кулакова пальто-макси (ниже колен), и шапочка-пирожок надвинута на самые глаза. Такая детина! На вид лет 16-18 можно дать, а то и 20! А Кокарейкин Генка – сопляк против него. Как слон и моська. Кокарейкин низенький (предпоследний по росту в классе), брюки – клеша! Пальтишко коротенькое, шапчонка (но Генка парень симпотный) на башке лихо заломлена. Кулаков на дверь навалился, а Генка – рядом. Картина: гора, детина, а рядом – дитё… Богдан не знал, что К.К. придёт. Вышел в прихожую и вылупился! Ну, мы с Веркой помчались в спальню к дяде Богдану.

– Папочка! Дядя Богдан! Миленький! Будь человеком! Можно гулять?

– Нет. Я уже сказал.

– Ну, пожалуйста. За нами мальчики зашли! – решили мы открыть, с кем собрались гулять.

– Какие?!

– Ну, знакомые!

А он сразу в прихожую попёрся. Приходит, и онемел: такая детина!

– Здравствуйте, ребятки!

– Здравствуйте! – пробасил К.С. и пропищал Генка.

– Гулять, значит? Так холодно ведь!

– Не! Мы не замёрзли!

– Ну, пожалуйста! Ведь не холодно! Мы не замёрзнем! – прогнусавили мы с Веркой.

– Нет-нет! Нельзя! А вы, ребята, заходите-ка лучше к нам! Поиграйтесь!

Вот дядя Богдан выдумал! Какой стыд! «Поиграйтесь»! Чудно! Как это он только сказал! Чтобы К.К., да и «играл» – здесь, в квартире у Монастырских?! Да и Генка тоже. Они ведь большие уже, да и я тоже.

Я ушла в спальню. Потому что начала уже плакать. Пацаны ушли. А мы!!! Такой скандал, в общем, был дома!

А мальчишки потом пошли к Оксане – а она в кино уехала!!! Они пошли к Поляковой. А она, что, дурочка, одна с пацанами гулять. Не пошла, в общем. Так получилось неудобно! Мы на другой день извинились перед ними. И на другой день пошли вечером гулять. Правда, я не хотела больше рисковать. А вдруг дядя Богдан не пустит. И предложила Верке у меня дома ждать пацанов. И пацаны прямо ко мне и пришли. И мы вчетвером отправились гулять, а после – к Оксане (она сначала в музыкалке была). Ничего погуляли, только холодно больно было.

Завтра 8 марта! Я маме подарок сделала. А мальчишки, гады, даже не поздравили нас. Ну, что, подарков и кафе вчера не было – то ладно, не разрешили. Ну, а хотя бы поздравили! А сегодня что было! Началось всё с первого урока ботаники (у нас всего три урока было), с записок. Мне Генка пишет: «Жаба + Катя = семья, дети». Дурак такой! А Жаба – это не настоящая жаба-лягушка. А пацан из Болгарии… У нас с Генкой зашёл разговор однажды. Ну, я говорю…

8 марта среда 1972 год. 6 класс.

Я вчера не дописала, кино смотрела, ну и… Пишу дальше.

…Ну, я говорю, что с пацаном одним из 4 класса из Болгарии переписываюсь. А он мне свою фотку прислал – урод такой! Не из красавцев, в общем. А Генка говорит: «Жаба, да?, а не пацан?»