Утром на молитве Таисия была удивлена тревожно-взволнованным состоянием матушки игуменьи, которая часто бросала взгляды в ее сторону. Однако, к удивлению монахини, она ничего ей не сказала, а попросила зайти лишь в «Студион», где ее ожидал полковник Садовник.

Тот был крайне взволнован и после первых слов приветствий сразу сообщил, что приехал он только из-за нее, так как совсем недавно ими захвачены документы бандеровцев, которые свидетельствуют о их преступных намерениях в отношении Таисии. Он тревожным взглядом посмотрел на монахиню и сказал:

– Таисия, банде «Комара», действующей вблизи села Подмихайловце, приказано тебя убрать.

Монахиня совсем спокойно отнеслась к словам полковника, он даже решил, что она не поняла его, и взволнованным голосом пояснил:

– Ты представляешь, они собираются убить тебя. Они не бросают слов на ветер. Тебе надо уехать… Срочно уехать из монастыря…

Таисия смотрела на взволнованного Садовника, и, казалось, сообщение его совсем ее не тревожило. В действительности, так оно и было.

Уж сколько раз местные предводители националистов пугали ее всевозможными карами. Она привыкла к ним, и очередное это сообщение из уст полковника ничего нового ей не дало. У нее только лишь мелькнула мысль, к которой впоследствии возвращалась не раз. «Уж не служебное ли поручение выполняет полковник, – думала монахиня. – Не ведет ли он игру с ней? Человек занятый. Приехал за многие километры. С ним большое войско. И все только из-за того, чтобы предупредить меня об опасности, о которой ей было известно уже давно. Об этой угрозе «партии Бандеры» знал весь монастырь».