В тесном холле с темно-зеленными стенами и пыльными плафонами на настенных лампах, где едва помещались старая покосившаяся вешалка для одежды и высокий железный кувшин с зонтиками и тростями, стоял удушливый сладковато-терпкий аромат табака и плесени. За стойкой никого не оказалось, а за дверью подсобки, расположенной сразу за ней, кто-то громко копошился, чертыхался и переставлял коробки со стеклом.

Дориан Клейк, намотав свой носовой платок на указательный палец, несколько раз позвонил в золотой звоночек на столе. В то же мгновение сам собой раскрылся большой гостевой журнал, а грязное потрепанное перышко встало вертикально на чистую строчку в ожидании распоряжения внести в него имена новых постояльцев. Из подсобки, продолжая ворчать, показался кто-то низкий и коренастый. Над стойкой возвышался только его острый кожаный колпак с накриво пришитой ярко-желтыми нитками заплаткой. Мужичок поднялся на приставленную лестницу, и все наконец увидели хозяина гостевого дома. Его облик вряд ли мог показаться кому-то приятным: под густыми рыжими бровями глубоко сидели маленькие вороньи глазки с ехидными искорками, а большие уши с толстыми мочками, длинный крючковатый нос и плешивая борода с проседью только больше отталкивали от их низкорослого обладателя.

Севверин испуганно ойкнул и сделал шаг к выходу. Рой зло глянул на горе-братца и ругнулся сквозь зубы, пытаясь заставить его держать эмоции при себе. Тот глубоко выдохнул и опустил голову; его длинные светлые волосы рассыпались словно шелк, прикрывая выступивший стыдливый румянец. Красивые черты его лица на фоне пренеприятнейшего карлика в этот момент показались идеальными, почти ангельскими.

Карлик же презрительно хмыкнул, пытливо посмотрев на каждого из присутствующих, пока не остановился на миссис Вильсон. Она уже открыла рот, намереваясь представиться, как вдруг Торлейв, навалившись на нее сзади, протянул руку хозяину гостевого дома.

– Добрый вечер! Нам нужны комнаты, – лучезарно улыбнулся он.

Карлик поморщился, как будто улыбка в его гостинице была чем-то лишним и неуважительным, однако все равно протянул руку для рукопожатия. К всеобщему удивлению, его ладонь оказалась ничуть не меньше, чем у главы Скалистого хребта.

– Ита-а-ак, – протянул карлик, обернувшись к стене, где висели на крючках ключи от комнат. – Семеро волшебников.

– Молодежь обойдется и одним номером, – злорадно бросил Дориан Клейк, посмотрев на Севверина, который, естественно, негодовал.

– Прекрасно! Тогда комната номер двадцать пять на втором этаже для четверых, а тридцать шесть, тридцать семь, тридцать восемь на третьем для остальных, – забормотал себе под нос хозяин гостиницы, один за другим снимая ключи со стены. Затем он подошел к журналу и сказал: – Мне следует записать имена всех постояльцев. Извольте назваться господа.

– Оставьте это мне, а все остальные могут идти располагаться, – облокотившись на стойку, предложил Дориан Клейк. – Вы же не против, Роджер Пинкс, или мне лучше обращаться к вам по старинке – Рыжий Билли?

Карлик поежился.

– Так меня уже давно никто не называет. Я отошел от пиратских дел, теперь занимаюсь своей гостиницей. Ступайте наверх! – приказал он остальным, и все ключи взлетели в воздух, намереваясь проводить гостей к дверям с номером, указанным на их брелоках. – А с вами мы еще побеседуем, мистер Клейк…

Дориан подозрительно сощурил глаза и угрожающе оскалился, явно давая понять, что предпочел бы видеть стоящего напротив карлика, бывшего контрабандиста, за решеткой одиночной камеры.

Ключ с номером двадцать пять вел четверых волшебников по узкому темному коридору второго этажа. По обеим сторонам тянулись ровные ряды обшарпанных дверей. За каждой из них то и дело слышался чужой шепот, ругань или нечеловеческие стоны, а одна и вовсе приоткрылась на крошечную щелку – кто-то очень любопытный наблюдал за появлением новых жильцов. Вдруг с потолка посыпалась старая штукатурка, на этаже выше послышался глухой шум тяжелых шагов и баритон Торлейва, а сразу же за ним смех миссис Вильсон.