Поэтому не следует удивляться тому, что произошло дальше.

Первые атаки армии Баданова были отбиты немцами довольно легко. В документах 4-й танковой события первого дня описываются словами «Армия имела незначительный успех». Основную ударную силу в этот день составлял 6-й гв. мехкорпус. Ему удалось вклиниться в первую линию обороны немцев. Баданов решил развить успех, каким бы скромным он ни был, и бросил в дело уральских добровольцев.

Пермская 243-я бригада наступала на деревню Сурьянино, занятую силами 25-й моторизованной дивизии немцев. В течение дня молотовцы атаковали немцев, но были вынуждены к вечеру отступить на исходные позиции. Свердловчане из 197-й бригады имели несколько больший успех, продрались сквозь немецкие боевые порядки на несколько километров и вывели мотострелковую бригаду корпуса к речке Орс. Однако на ее южный берег смогли переправиться только солдаты 30-й мсбр и пермский минометный полк. Уральцы атаковали отчаянно, храбро… и не очень умело. В документах корпуса меланхолично отмечалось: «личный состав не имея боевого опыта шел в атаку смело и решительно но недостаточно используя местность маневрируя на поле боя. Вследствие этого части несли излишние потери»[7]. Добровольческий корпус в первый же день своей войны попал в мясорубку, где требовалось действовать против опытного энергичного и храброго врага, не прощающего ошибок, где требовалось сходу таранить мощную полевую оборону под постоянными ударами с земли и с воздуха.

Пермская танковая бригада в первый же день потеряла 19 человек убитыми и пропавшими без вести и 10 танков из 45[8]. Мотострелки и минометчики также сразу понесли тяжелые потери. На следующий день уральцы продолжили наступление. Немцы занимали господствующие высоты, имея в боевых порядках множество противотанковых орудий. Кроме того, против уральцев немцы использовали техническую новинку – радиоуправляемые подрывные танкетки типа «Голиаф». Этот образец «хайтека» того времени штатно предполагалось использовать для подрыва укреплений. Однако «Голиафы» неожиданно сработали против танков. Командиры и мехводы Т-34, видя не ведущую огня небольшую танкетку пробовали таранить ее. Этот «сухопутный беспилотник» нес до 100 кг взрывчатки, и при взрыве вплотную полностью уничтожал танк.

Немецкие инженерно-подрывные танкетки. Слева средний «Боргвард», справа легкий «Голиаф»

Тем не менее, наступление медленно развивалось. Молотовский батальон 30-й мсбр под прикрытием минометчиков вырвался к окраине деревни Струково. Этот бой стал первым и последним для его комбата: капитан Я. Гацуляк был смертельно ранен. На окраине Струково шел свирепый бой с контратакующими немцами. Капитан Гацуляк погиб в рукопашной – в первом бою, где черными ножами уральцев резали людей.

Дорогой ценой был куплен небольшой успех: «условно моторизованная» пехота захватила плацдарм за Орсом. Уже через несколько часов ее оттеснили назад контратакой. Однако в ночь на 29 июля соединенными усилиями мотострелков, пермской и свердловской танковых бригад Орс удалось форсировать и закрепиться на другом берегу. В мотострелковой бригаде было убито 32 и ранено 156 человек за сутки.

Ко всем неприятностям, шли дожди. Дороги сильно развезло, и требовались изрядные усилия, чтобы просто двигаться вперед, даже не имея перед собой противника. В дело шло все, что можно было подложить под колеса. Шофер саперного взвода пермяков Михаил Кузьминых использовал для гати даже трофейные немецкие снарядные ящики – и возил по этой гати боеприпасы.

Чего не знали люди, умиравшие в идиллических рощах Орловщины, это того, что немцы уже приняли решение на отход. Совещание по этому поводу в ставке Гитлера состоялось еще 26 июля. Однако оборонительные линии в основании Орловской дуги еще не были готовы. Поэтому немцы продолжали отчаянное сопротивление. День 29 июля стал переломным. Уральский корпус прорвался к речке Нугрь. Попытки пермских танкистов вместе с мотострелками сходу форсировать речку не удались. Потери бригады в этот день были просто колоссальными: до 50 человек погибшими и 139 ранеными, было утрачено 16 танков