– Обо всем сразу… Хм, сегодня я никого не проинтервьюировал, а об этом я тоже мечтал. Я рад, что сегодня я не смог побеседовать с вашим отцом. Завтра… черт побери! Я снова сделался Гарви Рэнделлом.

Она снова переоделась в свои рыжевато-коричневые брюки. Когда Гарви вошел, он увидел, что она опять достала бутылку.

– Останетесь поужинать? – спросила Маурин.

– Да… Конечно. Но, может быть лучше, если я вас приглашу поужинать со мной где-нибудь в другом месте?

Маурин улыбнулась.

– Вы не искушены в ночной – в бардачной – жизни Спрингфилда и Портервилля. Останемся-ка лучше здесь. Я люблю готовить. Если хотите, можете помочь мне прибраться.

– Хорошо…

– А готовить мне много не придется, – сказала Маурин и достала бифштексы из холодильника. – Быстро замороженная еда и микроволновая духовка. Современная цивилизация обслуживает и гурманов.

– В этой духовке больше всяких хитрых приборов, чем, например, в» Аполлоне «.

– Неправда. Я побывала в» Аполлоне «. Эге, да вы тоже, не так ли?

– Это была модель, а не настоящий» Аполлон «, – сказал Гарви. Господи, как бы мне хотелось оказаться на их месте. Провести из космоса исследование кометы. И никакой атмосферы, мешающей наблюдениям.

Маурин не ответила. Рэнделл мелкими глотками потягивал виски. Есть ему хотелось – страшно. Он обследовал холодильник и нашел замороженные китайские овощи – неплохая приправа к мясу.

Пообедав Маурин и Гарви пили на террасе кофе. Сидели на своих креслах с широкими плоскими подлокотниками, на которых удобно ставить чашки. Стало прохладно, Маурин и Гарви одели куртки. Они беседовали – тихо, неторопливо. Об астронавтах, знакомых Маурин. О математиках из Левис Кароль. О вашингтонских политиках. Внезапно Маурин встала, ушла вглубь дома и погасила свет. Вернулась, находя дорогу ощупью.

Было непроглядно темно.

– Зачем вы выключили свет? – спросил Гарви.

– Вы поймете это через несколько минут, – ответил бесплотный голос. Гарви услышал, как Маурин снова села в кресло.

Ночь была безлунной, в небе – лишь свет звезд. Но постепенно Гарви понял, что имела в виду Маурин. Когда над горами взошли Плеяды, он не узнал их. Созвездие сияло ослепительно ярко. Пылал Млечный путь, и в тоже время Гарви не мог разглядеть чашку кофе в собственной руке!

– Есть люди… горожане… которые никогда не видели подобного, – сказала Маурин.

– Вы правы. Спасибо.

Она рассмеялась:

– Может быть, все это скроется за облаками. Мое могущество не безгранично.

– Если б нам удалось… – нет, я неправ, подумал Гарви. Если б мы могли – вот какая мелькнула у меня мысль – могли показать им все это, им – всем, кто голосует. Но картину звездного неба можно увидеть когда угодно – остановись у любого газетного киоска. Ну, увидишь ярко раскрашенные созвездия и черные дыры и множественные системы – и что из этого? Нужно, чтобы люди оказались здесь, их нужно приводить сюда, по дюжине за один раз и показывать все это. Показывать. Лишь тогда они смогут понять. Смотреть на небо надо здесь, никак не иначе. Отсюда можно дотянуться до звезд.

Дотянулась Маурин. Дотянулась и взяла его за руку. (Она видела в темноте гораздо лучше его). Гарви даже чуть испугался.

– Забудьте о работе, – сказала Маурин. – Иначе окажется, что главную поддержку НАСА начнут оказывать фермеры.

– Но если человек никогда не видел ничего подобного… понимаете – никогда… А, вы, вероятно правы, – он четко сознавал, что они по прежнему держаться за руки. Но на этом надо остановиться, дальше нельзя. Вот безвредная тема:

– А как вы относитесь к галактическим империям?

– Не знаю. Расскажите мне о галактических империях.