– В прошлом году была изнасилована одна из папиных секретарш. Прямо в Капитолии, – сказала Маурин. – Наша цивилизация восхитительна, не правда ли?

– Хотелось бы мне, чтобы мой сын жил здесь, – вздохнул Гарви. – Но чем тогда стал бы заниматься я? Сельским хозяйством? – и он рассмеялся про себя. Затем путь сделался слишком крут, и стало не до разговоров.

Внизу крутого склона холма пролегала покрытая грязью дорога. До фермы было еще далеко, но теперь идти было легче. Каким-то образом Алис снова оказалась на лошади. Гарви все время не отрывал от нее взгляда, но когда она ухитрилась это сделать, она не заметила. Только что девочка стояла рядом с конем, и ее голова была ниже его спины, а в следующее мгновение Алис уже сидела верхом. Девочка вскрикнула, и конь поскакал галопом. Впечатление, что Алис и ее конь составляют одно целое, усилилось еще больше: движения девочки полностью соответствовали ритму движения коня. И когда Алис умчалась вскачь, ее длинные белокурые волосы стелились по ветру.

– Когда подрастет, она сделается настоящей красавицей, – сказал Гарви. – Может быть в здешнем воздухе, что-то есть? Вся эта долина пропитана каким-то волшебством.

– Иногда я чувствую то же самое, – призналась Маурин.

Солнце уже садилось, когда они добрались до фермы. Вот он – каменный дом.

– Чуть поздновато, но не хотите ли искупаться? – спросила Маурин.

– Конечно. Почему бы и нет. Но у меня не во что переодеться.

– Что нибудь подыщется, – Маурин ушла в дом и вскоре вернулась неся плавки.

– Переодеться можете там, – и она указала на ванную.

Гарви надел плавки. Когда он вышел из ванной Маурин уже тоже была готова. Ее закрытый купальный костюм был ослепительно белого цвета. Через руку у нее был перекинут халат. Маурин подмигнула Гарви и кинулась бежать, предоставив ему следовать сзади. Тропинка шла вдоль гранатовой рощи – все вниз и вниз и привела их наконец, к песчаному пляжу на берегу тихо бормочущей речки. Маурин улыбнулась Гарви и с разбегу влетела в речку. Гарви – следом.

– Боже мой! – мгновением позже завопил он. – Да ведь это не вода, а лед!

Маурин плеснула водой ему на грудь и лицо:

– Вперед, это не страшно!

Гарви неуверенно побрел вглубь. Дальше от берега поток бежал быстрее, дно – каменистее. Гарви с трудом сохранял равновесие, но брел вслед за Маурин – вверх по течению, туда где вода мчалась узкой струей между двумя камнями. Поток делался все быстрее, давил, норовя столкнуть с ног, Гарви и Маурин. Глубина по грудь Гарви.

– Холодина какая, – сказал он. – А ведь вы будто не чувствуете.

Наконец они добрались до заводи. И увидели маленькую форель, стрелой пронесшуюся у самой поверхности. Гарви огляделся, надеясь увидеть более крупную рыбину, но большие экземпляры прятались от нескромных взглядов. Речка выглядела, будто специально создана для форели: глубокие заводи, перемежающиеся с маленькими бурными водопадами. Берега густо заросли кустарниками. Лишь в двух местах деревья были вырублены, очевидно, это сделал кто-то, ловивший рыбу спиннингом – чтобы ничто не мешало его забросам.

– Кажется я начинаю синеть, – наконец крикнула Маурин. – Вы накупались?

– Сказать по правде я посинел уже десять минут назад.

Они взобрались на громадный белый валун, почти полностью скрытый потоком. Заходящее солнце овеяло теплом озябшее тело Гарви. Вершина валуна еще хранила накопленный за день солнечный жар.

– Вот об этом я и мечтал, – заявил Гарви.

Лежащая на животе Маурин оперлась на локти, повернулась, чтобы увидеть его:

– О чем именно? О ледяной воде, о высоте, которую вы боитесь, или о том, чтобы натрудить ноги?