И подумал: на самом деле я задал этот вопрос, чтобы ответ был записан на ленту.

– Несколько голов, – сказал Дан Форрестер. – Похоже, что должно быть именно так. Думаю, что комета уже начала распадаться. И если этот процесс начался, он будет продолжаться дальше. Вероятно. Скорее всего.

– Так тогда опасность тем более уменьшается, – сказал Гарви.

Шарпс не слушал его. Он поднял глаза к потолку.

– Уже распадается?

Улыбка Форрестера стала шире:

– Весьма вероятно.

Затем он снова обратил внимание на Гарви Рэнделла.

– Вы спрашиваете, опасно ли это столкновение, – сказал он. – Давайте рассмотрим этот вопрос. Итак: имеем несколько тел, состоящих, в основном, из того же вещества, которое, вскипая, образуют внешнюю оболочку и хвост. То есть: из мелкой пыли, из образовавших подобие пены замерзших газов (пустоты образовались там, где прежде были по-настоящему летучие или непостоянные химические соединения, от которых уже и следа не осталось). Может быть, имеются там и сравнительно небольшие каменные вкрапления. Ага!..

Рэнделл недоумевающе взглянул на Форрестера.

Форрестер ангельски улыбнулся:

– Вот, вероятно, почему комета уже сейчас так ярко светится. Некоторые составляющие ее газы вступили в химическое взаимодействие. Подумайте, какое зрелище нам предстоит, когда эти газы по – настоящему вскипят при прохождении кометы вблизи Солнца! Еще бы!

Шарпс, которого осенила та же мысль, затушил глаза веками.

– Доктор Шарпс… – сказал Гарви.

– О… Да, конечно. Что произойдет, если столкновение произойдет? Столкновение, которого на самом деле не будет… Что ж, если ядро большое и движется оно с большой скоростью – это опасно. При столкновении выделиться громадное количество энергии.

– Опасно – из-за каменных включений? – спросил Гарви. Камни – это было доступно его пониманию. – Они большие, эти каменные включения?

– Не очень, – сказал Форрестер. – Но это лишь теория…

– Вот именно, – Шарпс снова осознал, что на него смотрит камера. – И вот почему нам необходимо послать исследовательский корабль. Мы не знаем. Но полагаю, что каменные вкрапления не велики – размером от бейсбольного мяча до маленького холма.

Гарви почувствовал облегчение. Не может быть, чтобы это оказалось опасным. Маленький холм?

– Но, разумеется, это не имеет значения, – сказал Шарпс. – Камни вкраплены в замерзшие газы и водяной лед. То есть удар будет нанесен, как если б с Землей столкнулось несколько твердых небесных тел, а не скопление небольших обломков.

Гарви помолчал, обдумывая услышанное. Будущий фильм придется тщательно редактировать.

– Мне, тем не менее, не кажется, что это опасно. Даже железно-никелевые метеориты обычно сгорают до того, как успевают достигнуть земной поверхности. Это факт: во всей истории человечества документально зафиксирован лишь один случай, когда падение метеорита принесло кому-либо вред.

– Конечно. Вы имеете в виду ту женщину из Алабамы, – сказал Форрестер. – Благодаря этому случаю ее фотография была опубликована в» Лайфе «. На фотографии был отчетливо виден синяк – самый большой синяк, который я когда-либо видел. Кажется, все это вылилось в судебный процесс? Хозяйка квартиры, где жила эта женщина, утверждала, что метеорит принадлежит ей – поскольку свой путь он закончил в подвале принадлежащего ей дома.

– Послушайте, – сказал Гарви. – Хамнер-Браун летит в атмосферу с большей скоростью, чем обычный метеорит, и состоит она в основном из льда. Значит, и сгореть она должна быстрее, не так ли?

Оба ученых – одновременно – замотали головами: одна голова с тонким лицом, украшенным похожим на глаза насекомого очками, вторая голова – снизу густая растрепанная борода, а сверху очки в массивной оправе – обе замотали отрицательно. А от противоположной стены точно так же головой замотал Марк.» Метеориты сгорают быстрее, – сказал Шарпс. – Когда падающее тело достигает определенного размера, уже не имеет значения, обладает Земля атмосферой или нет.«