Приемным вручил приговор.
Впервые закончились крики,
Привычные крестной моей.
На смену судьею великим
Удары стремятся теперь!
Прощайте права или голос.
Да здравствует точный приказ!
Есть хуже убийства подростка
Один только грех на плечах:
Когда охреневша скотина,
Пропивши и память, и ум,
С достойною пьяницы силой
Ударит сперва по уму,
А после возможный задавит
Талантливый гений души.
В огне бесконечных баталий
Ребенка в говно превратит.
И каждое утро отныне
Они побояться вставать.
Подумать, что дети забыли —
Лишь глупый решит посчитать.
Светлана явиться не смела
В науки возвышенный храм.
Следы, охватившие тело,
Служили заменой словам.
С десятком замазанных пятен
Явились вдвоем; как всегда,
Готовы к проверке тетради,
Но взор весь прикован к следам.
Учитель, возможно напрасно,
Не смог просочить между рук
Сигнал, что настигла опасность
Одну и другую сестру.
Как жаль, что таких благородных
Из сотен найдется один.
И он ради бравой свободы
Готов к объявленью войны.
Инспекцией тайной проведал;
Дочурок, как мог, похвалил:
Не просто, а только за дело,
За что заслужили они.
Родители прочих не хуже.
Есть много замшелых семей.
Наставник достойным им нужен,
Где взять столь достойных людей?
Вернулся лазутчик обратно:
Доклад информацией скуп.
Насилие есть важным фактом,
Но дальше дела не пройдут.
«Бессильны мы» – молвил директор —
«Таких миллионы уже.
А всех не усадишь ты в клетку,
Ведь все не уместятся в ней».
Приказ был воспринят буквально.
Он значил: не лезь и сиди.
И рыцарь, сраженный печалью,
Одобрил неверный вердикт.
Хотя, если мыслить иначе,
Что мог он один разрешить?
Чтоб справиться с этой задачей,
Немалое стоит сменить:
От малых до возрастом слабых,
Простых или сильных персон.
На массу не будет управы —
Она побеждает числом.
И бунт, что внутри беспокоен,
Своих бунтарей подведет:
В вонючих ублюдках утонет
Прекрасных амбиций полет.
Глава VII
Исчезли из памяти снимки,
В которых талантом своим
Блистали Снежана с Мальвиной;
Талант растворился, как дым.
Страшнее теперь увлеченья,
Совсем далеки от наук.
Мальвина вернулась к теченью,
Куда все ошибки ведут.
Когда-то, в эпохах прошедших,
Сестренки могли удивить.
Теперь же науки им шепчут
И просят вернуть эту нить.
Забавы отнюдь удалились
От детских беззлобных забав.
Уроки вдвоем заменили
На встречи без всяких преград.
Прекрасное чтение книжек
Просмотр передач заменил;
Спортивный напор обездвижен
Бессмысленным жестом таким.
Вернулись забыты привычки —
Во рту появились бычки.
А Свете беда безразлична,
Забыла о детях почти.
Свободная легкая птица
Летит неизвестно куда:
Захочет – рискует разбиться,
Решит – и махнет на юга.
Лишь небо поставит барьеры,
Придумает первый предел,
А птица, что призраком серым,
Проверит его на себе.
Когда-то ругалась Светлана
На сердце сжигающий дым,
Но более мамы не стало —
Материя, где нет судьбы.
Девчата росли своевольно
Без нужных похвал или ласк;
Друзья помогали порою,
Спасая жильем каждый раз.
Годами ломались осколки,
Дробились в мельчайшую пыль;
Душа разрывалась так громко,
Но не было горькой слезы.
Последний осколок растаял
В ответ на печальный звонок.
Мы с мамой скорее собрались,
Слова прочитав между строк:
Снежана лежала в больнице.
Она с отравленьем слегла.
Врачи объяснили нам принцип,
С чего отравилась сестра.
Я знал, от чего заболела
И как добивалась того.
Сперва сигарету несмело
Ей в руку судьбой принесло.
Забавно вначале казалось
С Мальвиной курить по углам,
А после такая забава
Уже показалась слаба.
Не зная контроля от мира,
Не ведая действий и мер,
Она в подворотне вкусила
Знакомый практически всем
Обычно совсем не наркотик,
Но в глупых умелых руках
Для большего клей им подходит,
А прочим наводит лишь страх.