Зато Главным тренером опять был тренер московского «Динамо» Аркадий Иванович Чернышёв, вместе с руководимыми им сборными СССР в третий раз выигравший Олимпиаду, в восьмой – чемпионат Мира и в девятый раз – чемпионат Европы. А лучшим бомбардиром с двенадцатью голами стал московский армеец Анатолий Фирсов.

После окончания Олимпийских игр Кочеты получили письмо из Йошкар-Олы от семьи Евгения Сергеевича и Зинаиды Лаврентьевны Комаровых. Главной новостью его была весть о рождении у них ещё 15 февраля долгожданного первенца – сына Андрея.

Но Нина Васильевна посчитала этого своего кареглазого внука от самого младшего сына – приёмным, так как глаза у его родителей и у всех дедушек и бабушек были серо-голубые. Но всё равно и младший сын, наконец, наградил её внуком.

Награду неожиданно получил и крейсер «Аврора», накануне празднования Дня Советской армии и военно-морского флота награждённый Орденом Октябрьской революции.

На день Советской Армии и Военно-морского флота все многочисленные женщины Гавриловы и Кочет поздравили своих мужчин.

А 25 февраля президентом Кипра был избран архиепископ Макариос. Избрание церковного иерарха на пост главы целого государства явилось первым случаем в Новейшей истории человечества. И это сразу бросилось в глаза Платону, когда он увидел его фотографию в газете.

Но больше он любил смотреть в журналах и газетах фотографии красивых женщин. Фотография в «Советском спорте» известной болгарской чемпионки по художественной гимнастике Красимиры Филипповой вызвали у Кочета сильное сексуальное возбуждение, и для снятия его он был вынужден надолго уединиться с газетой в туалете.

Сексуальная озабоченность мешала жить и друзьям Платона. Как-то по работе зашедшего в Центральную измерительную лабораторию (ЦИЛ) Витю Саторкина, он встретил на обратном пути, надолго остановившись поговорить в вестибюле корпуса № 31. Начав с решаемых проблем в учёбе, они постепенно, как всегда, перешли на девушек.

В этот момент мимо них прошла высокая стройная возрастная незамужняя сероглазая девушка-блондинка, мило улыбнувшись двум рослым симпатичным парням, и те вынужденно ответили ей тем же.

– «Хорошая у неё фигура!» – первым обратил внимание Виктор.

– «Да! Даже мускулистая! Видимо спортсменка?!».

– «А как ты?! Стал бы?» – обратился Саторкин к Кочету с сакраментальным вопросом.

– «Конечно!» – удивился тот излишнему интересу.

– «И я бы тоже! Кстати! А как у тебя дела с твоей Татьяной? Ты обещал мне её показать!?».

– «А как я тебе её покажу, если она сидит в противоположном торце здания и здесь проходит редко?!».

– «Да! Действительно! – согласился Виктор, тут же снова обратившись к стоящему спиной к входным дверям Кочету – Смотри, смотри! Какие девушки идут!?».

– «Так это же она и есть, которая высокая!» – обернувшись и неожиданно покраснев, шепнул другу на ухо Платон.

А когда Таня Линева и Наташа Буянова уже проходили мимо, поздоровавшись и улыбнувшись Платону на его приветствие, Витя чуть ли не открыл рот.

– «Да, Платон, хороша! А у тебя губа не дура – знаешь толк в женской красоте!?» – ответил он Платону, закрывая рот и до конца провожая вожделенным взглядом понравившихся ему девушек.

– «Ну, так?».

– «И вы с ней уже… того?!».

– «Ну, а как же?!» – снова соврал Платон, вспомнив, что уже об этом как-то врал Вите.

– Да! Врать нехорошо! К тому же про невинных девушек! Но уж так тот раз вышло, невольно вырвалось заветное! Так что теперь не надо забывать, что прошлый раз ему соврал! – мелькнула у Платона морализаторская мысль.

– «Платон! А ты бы меня с кем-нибудь познакомил!».