Неувядаемую красоту цветка…
Пусть гнезда ему служат колыбелью,
И трель звучит над вечною постелью,
И проплывают мимо облака…
Не пробуди, садовник, сорняка!
Не потревожь, а слушай аромат…
Встречай восход и провожай закат…
Когда покину дивный мир – не плачь,
Но срежь под корень все мои цветы,
Среди которых были я и ты…
И подари тому, чье имя Лучший!
Тень Песка
Я смотрю, как играет со мной твоя тень
Каждую ночь и каждый день.
Проснись, Калигула, ты исцелен
Посреди этих мраморных вечных колон…
Твое солнце в венке, а луна в реке,
Твои руки – навзрыд, а шаг – наугад…
Каждую ночь меня мучает ад,
Каждый день твоя тень у меня в кулаке…
Проснись, Калигула, это был сон!
Страшный сон из детства, но все позади…
И ад не более чем колесо
Золотой колесницы в твоей груди…
Мы потомки руин! Мы Ромула и Рем!
Мы сосали волчицу – Кали-югу5 времен!
Проснись, Калигула, ты исцелен
Славной смертью людей, сняв доспехи и шлем…
Я снимаю с себя вместе с кожею ночь,
Это кожа змеи, ледяная любовь
Непорочной блудницы, которая прочь
Покидает руины, насилуя кровь!
Ты и я – мы два града! Тот град, что земной —
Там играет всегда твоя тень подо мной!
Над тобой град небесный, сокрытый от глаз!
Просыпайся, Калигула, солнце для нас!
Фотиния
Посвящается Светлане Американцевой
Пусть твое небо озарится,
И дух стремительной стрелой
В чертоги древние вонзится,
Где все – блаженство и покой!
Где равновесие поклоны
Отвешивает от и до
Вершин, с которых на гнездо
Твоих очей глядят иконы…
И птицы-слезы с глаз долой
Летят, простившись с домом Плача…
Где, ничего уже не знача,
Огонь становится золой…
Ну вот и ты, мой Божий дар,
Там вдалеке и в дымке света
Вся до последнего куплета
Губами выпита из чар!
Испита мной до глубины,
А не другим – песком прибрежным,
Который быть не может стержнем,
А лишь подобием стены…
Я от воды и от огня
Рожден, Фотиния, на святки…
Твой свет играл со мною в прятки
И выжег изнутри меня…
Но свиток свит, а я был свят.
Мой дух влачился над водою
К Подателю всех благ, к покою,
К блаженству яблок райских – в сад…
Саднила бездна голосов,
Без умолку безумству вторя,
Где музыка людского горя
Лежит на чашах всех весов…
Я странник вещий у ворот,
Что заперты тобой навеки…
Фотиния, я вижу реки!
Я предвещаю вечный лед!
Мы потеряли имя Бога!
Где ключ, который помнит дверь?
Не верь словам моим, не верь!
В них яд отравленного слога.
В них я и ты, мой Божий Дар,
Впитавшие всю кровь в бумагу…
Тебе и мне – даль за отвагу
В груди, где мечется пожар!
Все с глаз долой! Из сердца вон
Летит навстречу с домом Смеха!
Фотиния, теперь мы эхо
На языке немых икон!
Люция
Багровое покрывало готово
Из убитых сынов и оленей
На серебряной кольчуге снегов…
Под покровом каждого слова
Кипит молоко молений, —
Волки слышат следы деревьев,
Волки видят огни шатров.
Золото Долины Иссы,
Я люблю твои чистые росы!
И лучи, словно рыжие лисы,
Прячут Солнце в речные косы…
Люция, помоги! Помоги мне!
Пусть стражник хранит ворота,
За которыми в каждом гимне
Воспевает Всепетая Нота!
Где хоронят певцов отваги
На косматой шкуре медведя…
Где Берлога ведет к победе
Топором и Пером по бумаге!
Кто корнями глаз в небо вырос,
Тот уже на границе сна…
О Всепетая Нота Ирмос,
Справь мне праздник на все времена!
Багровое покрывало Горнего
Из убитых сынов и оленей,
Где под кровью каждого корня
Скрыта ненависть всех поколений.
Его песня застряла в горле…
Лишь под шепот еловых лап
Тишиной зашивает игла
Все слова, что еще не стерли…
Люция, ты рядом в борьбе за любовь!
Люция, ты родом в вечный покой!
Опустел духом дом твой и кровь…
Опусти тело в дом твой и кровь…
Око ворона следит за тобой,
Словно след, словно лед под тобой…
Пока капля не свернется в калач,