«Да у него тут целая тематическая подборка», – с усмешкой подумала Галина.

– Галя, тут кое-что есть, – услышала она голос оперативника. – Взгляните!

Она поднялась из кресла и вошла в спальню. На полу перед кроватью лежала спортивная сумка. Перед сумкой на корточках сидел сотрудник спецдивизиона. В левой руке у него была записная книжка, в правой – отливающая глянцем цветная фотография.

– Вот! – сказал он и протянул снимок Галине.

На снимке была изображена венецианская гондола, отчаливающая от берега. В гондоле сидели двое – мужчина и женщина. Вглядевшись в лицо мужчины, Галина нахмурилась. Лицо было очень знакомое. Где же она его видела?

– Это вице-мэр Камакин, – сказал оперативник. – Его часто по телевизору показывают.

– В самом деле… – проговорила, краснея, Галина. Ей было стыдно, что она сама его не узнала.

– А вот тут его адрес и телефоны, – сказал оперативник, показывая Гале раскрытую записную книжку.

– А про адрес вы откуда знаете? – усомнилась Романова.

Оперативник улыбнулся:

– Так ведь мы с вице-мэром почти соседи. Он в нашем районе живет. Поэтому у нас никаких проблем ни с вывозом мусора, ни с асфальтовыми дорожками во дворе. А детская площадка что твой луна-парк! ЦПКиО отдыхает!

Сомнений не было: любовница Камакина Татьяна Перова за деньги самого Камакина решила устранить его – лишить жизни, чтобы сохранить все то, что подарил ей могущественный спонсор-любовник.

Вечером того же дня Яковлев получил отчеты от топтунов, наблюдающих за Борей Сибиряком (он же гражданин ФРГ Бернд Шлегель) и Сергеем Славным. Ничего заслуживающего внимания в этих отчетах не было.

После того как Романова и Яковлев доложили о своих изысканиях Вячеславу Ивановичу Грязнову, он надолго задумался. Потом усмехнулся и сказал:

– Вот что, ребятки… Наблюдение за Перовой, Шлегелем и сыном поэта продолжать. А я пока постараюсь сделать так, чтобы о самодеятельности Бори Сибиряка-Шлегеля прознали его боссы из синдиката киллеров. Столкнем их лбами и посмотрим, что из этого выйдет.

– Вообще-то это называется провокация, – сказала Галя Романова.

– Ну да, – согласился Грязнов. – Но благодаря этой провокации мы выйдем на человека, который возглавляет банду арбатских. А это дорогого стоит. Ты согласна?

Галя хмуро кивнула:

– Согласна.

– А ты? – повернулся Вячеслав Иванович к Володе Яковлеву.

– На все сто, – лаконично ответил тот.

– Ну тогда приступим…

Когда в кармане у Бори Сибиряка зазвонил телефон, он вздрогнул. Деревянной рукой поднес трубку к уху и сказал:

– Слушаю.

– Алло, Сибирячок? – раздался знакомый гнусавый голосок.

Немец опешил, но быстро взял себя в руки.

– Да, Старшина, – спокойно и даже дружелюбно ответил он. – Здравствуй.

– Услышал, что ты в Москве, и не удержался. Дай, думаю, позвоню, пообщаюсь со старым дружочком.

– И правильно сделал. А откуда номер узнал?

– Не помню. Спросил у кого-то. Да и неважно это! Важно, что ты здесь. Ужас как по тебе соскучился, душа моя!

«Вот ведь сволочь. Мысли он, что ли, читает?» – с досадой подумал Боря Сибиряк. Приехав в Москву, немец вставил в телефон новую сим-карту, и номер свой никому не сообщал. Откуда Старшина разнюхал номер – одному дьяволу известно.

– Говорю, соскучился я по тебе! – гнусаво повторил Старшина.

– Бывает, – нехотя ответил Боря Сибиряк.

– Ну конечно, бывает! В гости-то хоть заглянешь? Или, как всегда, дел невпроворот?

Немец знал, что ответить на приглашение Старшины отказом опасно. Да и не приглашение это было, скорей – приказ.

– Да нет, – спокойно ответил Боря Сибиряк. – Нет никаких дел. Буду рад повидаться.

«Чтоб ты сдох, гнида безволосая», – подумал немец в сердцах.