Около десяти часов вечера того же дня у Татьяны Перовой состоялся весьма примечательный (хоть и напряженный) телефонный разговор с одним немолодым, но солидным господином.

– Слушаю! – буркнул тот, сняв трубку.

– Алло, Лев? – Голос Татьяны слегка подрагивал.

– Да. А это кто?

Татьяна хрипло задышала и произнесла с лютой ненавистью в голосе:

– Ну ты и сволочь, Лев!

– А, Танечка! – «обрадовался» собеседник. – Не узнал тебя. Сто лет будешь жить! Рад тебя слышать, золотце мое. Ну как там поживают мои деньги? Они уже приготовились вернуться к своему старому владельцу?

– Ага. Пакуют чемоданы. Ты хам. Ты мне просто омерзителен!

Собеседник Перовой довольно хохотнул:

– Знаю, солнышко. Но ты тоже не подарок. Ты очень красивая девочка, но характер у тебя скверный.

– Это потому что я не позволяла тебе водить по ресторанам баб?

– Глупости. Я никогда себе этого не позволял.

– Правильно. Потому что боялся прессы! Ты поступал хитрее. Этих баб тебе привозили на дачу! Я все знаю, Лева. Я видела их.

Собеседник немного помолчал, потом сказал:

– Так ты следила?

– Да!

– Ну ты и стерва, Танюша.

Лицо Перовой исказилось гримасой бешенства.

– Смею напомнить, что это не я бросила тебя, а совсем наоборот.

– Верно. Но на то были свои объективные причины.

– Я любила тебя, мерзавец! Я была тебе верной подругой!

– Да-да, я знаю. Спасибо тебе за это, зая. Ты была моей верной любовницей, а теперь у меня будет верная жена.

Мужчина снова хихикнул, словно дразнить разъяренную девушку доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Да, и кстати, – добавил он, смеясь, – в «Ля Рошели» у тебя больше кредита нет. Теперь тебе придется околачиваться в простых пивных барах.

– Я заставлю тебя пожалеть об этих словах, – тихим, клокочущим от ярости голосом произнесла Татьяна. – Прощай!

Она брякнула трубку на рычаг.

А часом позже телефон зазвонил в квартире у Грязнова.

– Вячеслав Иванович, – услышал он в трубке негромкий, спокойный голос Володи Яковлева, – кажется, мы установили объект.

– И кто это?

– Вице-мэр Москвы Лев Анатольевич Камакин. Именно ему Перова угрожала сегодня по телефону. Сейчас уже поздно, а завтра утром попытаюсь разузнать об их отношениях побольше. Если, конечно, такие отношения действительно имели место.

– Хорошо. Как только разузнаешь, сразу же отзвони мне.

– Слушаюсь. Спокойной ночи, Вячеслав Иванович.

– И тебе того же. Хотя какое уж тут теперь спокойствие…

Следующий день был для майора Яковлева жарким. В принципе весь день состоял из того, что Володя задавал кому-нибудь вопросы, а затем выслушивал ответы – иногда сбивчивые, иногда четкие и ясные, иногда робкие, иногда – с оттенком брезгливого высокомерия.

Официант в дорогом французском ресторане «Ля Рошель» отреагировал на удостоверение майора Яковлева оригинально. Он стал по стойке «смирно» и даже слегка прищелкнул каблуками.

– Бывший военный? – прищурился на него Яковлев.

– Так точно. Старший лейтенант Кравцов, – ответил официант, хмуря брови.

– Вольно, старлей. Взгляните, пожалуйста, на эти фотографии.

Яковлев протянул официанту несколько снимков, на которых были изображены Перова и Камакин.

– Вы знаете людей, которые на них изображены?

Официант едва глянул на снимки и кивнул:

– Да, конечно. Это Лев Анатольевич и Татьяна. Они частенько сюда захаживают. Раз в месяц это уж точно. Лев Анатольевич – один их самых уважаемых клиентов. На его имя в нашем ресторане открыт кредит.

– Какие, на ваш взгляд, у них отношения?

Официант нахмурился еще больше, видно было, что вопрос этот ему не по душе.

– То есть как – какие? – сухо сказал он. – Они пара. Не думаю, что супруги, но любовники – точно.