Украшая ель, которая с трудом втиснулась в маленькую комнату убогой квартирки, Эма представляла, как подарит Герману роман и, волнуясь, станет ждать рецензии. Он прочитает, произнесет традиционное «Нда уж», а затем, назвав ее Рыжиком, будет хвалить и удивляться, когда она успела написать целый роман. Потом они сядут на диванные подушки под украшенную ель, нальют шампанского и станут обсуждать замысел, героев, сюжеты и Эма заново проживет историю своего первого романа.

Герман читал ее книгу всю новогоднюю ночь. Сначала сидя за столом, потом лежа на диване, потом нервно меряя шагами комнату и выкуривая одну сигарету за другой, забыв о любимой трубке.

По первому каналу уже пошел повтор «Иронии судьбы», а он все курил и пил, сваренный Эмой крепкий кофе, не открываясь от чтения и, казалось, не замечая ее присутствия.

Дойдя до финала, он сунул рукопись под мышку, налил водки в фужер из-под шампанского и выпил ее залпом. Мельком взглянув на Эму, он прошел к окну, встал спиной и замер. Она смотрела на его затылок, пытаясь угадать реакцию.

– Нда-а уж, – произнес, наконец, Герман, небрежно бросив рукопись в плетеную корзину с журналами.

– Что скажешь? – спросила Эма взволнованно.

– Честно?

– Конечно.

– При всем моем уважении, Рыжик, – начал Герман, положив правую ладонь себе на грудь. – Только давай без обид, ладно?

– Конечно.

– Ты, бесспорно, имеешь способности. И не без моей, замечу, помощи из тебя получился неплохой журналист. Но большие литературные работы – это точно не твое. Уж прости. Ты просила честно, я честно ответил.

– Но ты так читал, мне показалось…

– Тебе показалось, – грубо перебил ее Герман.

– Но, скажи, пожалуйста, что в нем не так? – настаивала Эма. – Что тебе не понравилось конкретно?

– Нет изюма, нет оригинальной идеи. И сюжет слабый, и герои невнятные. И потом, к чему там мистика, это я вообще не понял. Как-то вообще не к месту. Прости, но я дочитал исключительно из уважения к тебе.

Расстроившись, Эма стояла рядом с корзиной, из которой торчали, замятые на сгибах, бумажные листы с ее мыслями, словами, выстраданными ночами, сюжетами. В душе Эмы растекались горечь и смятение. Она доверяла Герману, но и не верить в себя уже не могла. Роман был хорош, и Эма это понимала.

Герман подошел со спины и обнял ее за плечи.

– Не грусти, Рыжик. Хочешь, сходим в кино? А?

Эма, молча, кивнула.

– Только я пустой, как барабан. У тебя остались деньги?

Эма была разбита, раздавлена и долгое время не могла писать, хотя сюжеты приходили с неизменным постоянством. Она видела их даже во снах, по привычке просыпалась, но уже не записывала, как раньше. Немного придя в себя, Эма тайком от Германа решила узнать другое мнение и отправила рукопись электронной почтой в крупное издательство. Три месяца не было ответа, на четвертый Эма набралась смелости и позвонила.

– Еще раз, какое название? – спросила редактор отдела художественной литературы.

– Роман «Предел уязвимости». Автор Эмилия Майн.

– Так, «Предел уязвимости», – повторила редактор. – А вам не пришел официальный ответ?

– Нет.

– Ясно. С этого надо было начинать. Смотрите, если ответ не пришел, значит, рукопись не принята. Вы же, наверняка, читали правила, указанные на сайте – «В случае отказа редакция не обязана пояснять причину».

– Простите, а вы уверены, что ее читали? Может она затерялась?

– Ничего у нас не теряется, девушка, – грубо перебила ее сотрудница издательства. – Повторюсь, если не пришел ответ, значит причина одна – издательство не заинтересовано в данной работе. Пошлифуйте мастерство, напишите другую книгу и присылайте на рассмотрение. Всего хорошего.