Чем дальше она углублялась в незнакомое, глухое, депрессивное пространство, тем больше ей хотелось последовать совету вельчинского психа и повернуть домой.
Слова «предчувствие» и «беда» – сестры.
Глава 4
Ленкины худшие опасения подтвердились. До поворота на Вельчино она ехала по нормальному скоростному периметру, после поворота дорога качеством почти не уступала шоссе. Пара улиц в селе тоже были асфальтированы. Да и проехав Вельчино насквозь, она еще какое-то время катила по приемлемой трассе. Разве что несколько колдобин повстречала, но их было хорошо видно издали.
Дальше выбоины пошли одна за одной, дорога загибалась то вверх, то вниз, то и дело приходилось объезжать ямки, оставленные тяжелым транспортом. Ленка проехала огромные торфяные горы со срезанными верхушками – зеленые сверху и черные внутри, как будто великаны делили гигантский торт. Потом началась щебенка. Все шутки про древние стиральные доски пасовали перед этой дорожкой. Трясясь по ней, Ленка утешала себя тем, что летом здесь стояла бы пыль столбом. Но дальше закончилась и она.
Последние километры перед Заячьей Губой грозили обернуться кошмаром. Щебенка, сколь отвратительной дорогой ни была, все-таки вела каким-никаким твердым маршрутом. Теперь же приходилось ехать по дороге, просто укатанной по глине. Наверное, она меняет свою форму после каждого дождя, зло думала Ленка, пока «Огонек» петлял в полях. Наконец грунтовка уперлась в бесконечный сосновый бор. Прозрачно намекавший на жирную точку во всем Ленкином предприятии.
Высокие сосны, почти все одного роста, как близнецы, стояли ровной стеной. Сквозь стволы где-то далеко просматривался еще более густой лес. Между сосен валялись большие валуны – некрасивые, бесформенные. Как будто шел кто-то огромный, ел каменный хлеб и раскидывал крошки. И валуны выглядели не как сад камней, а как негабаритный мусор.
Что теперь? Неужели мне придется прочесывать пешком этот deep forest, думала Ленка, в поисках своей избушки на курьих ножках? А чего ты ожидала, посмеивался внутренний Шмель. Думала, приедешь в пасторальное кантри, и за рюмкой парного молочка расспросишь бурановского вида бабушек, где твоя фазенда?
Для очистки совести она проехала еще сотню метров по краю вдоль опушки и, к своему изумлению, обнаружила искомый свороток. Он как будто нарисовался сам, отвечая Ленкиному запросу. Кривенький, мало похожий на нормальную дорогу, но вполне себе реальный. Надо же, подумала она, только что не было – и на тебе. Получите, распишитесь. Кто-то меня сильно любит. Ну, спасибо, мироздание.
Ленка заглушила мотор. Ну, что теперь? Можно ехать вперед, пока под колесами более-менее твердая земля. Что бы там ни говорила вельчинская Кармен, на глаз тут проехать какое-то расстояние можно. А какое именно, ты знаешь? А я-то на проселочный «тракт» бочку катила, мрачно подумала она. Эх, дороги…
Она вылезла из машины оценить шансы и посмотрела, куда ей предстояло ехать. Метрах в пятидесяти, как раз поперек дорожки виднелась огроменная лохань с водой и льдом. Сядешь в нее колесом, и врубай Глонасс. Не, братцы-ежики, тут надо пешком. И что, «Огонька» прямо тут, на краю леса бросать? Рюкзак на плечи, вперед и с песней? Одной?
Чтобы успокоиться, Ленка вынула мобилу и несколько раз щелкнула, ловя в кадр надменные сосны и валуны. Потом пропустит через фильтр и выложит. Раз уж мы здесь оказались, надо отметиться… День уже пошел на спад, но было еще светло. Времени на обратный путь, в принципе, хватало. Ленка не любила ездить по темноте.
Она вернулась к машине, хлебнула воды из бутылки. Вода степлилась и на вкус была так себе – только горло полоскать. Сейчас бы студеной, из только проснувшегося ручья… Ленка тяжело вздохнула, полезла в рюкзак. Откупорила термос, налила в крышку-колпачок вельчинский кофе и приготовилась к минутке удовольствия. Стаканчик дымился. Она пригубила кофе, не отрывая взгляд от сосен, и тут же выплюнула себе под ноги.