Люблю тишину, но не люблю отсутствие свидетельства жизненных проявлений. Тишину люблю, потому что это хорошее время поразмышлять, ничто не отвлекает и не заставляет быть непременным участником событий, которые совсем некстати заявляют о себе. Но один наедине только с собой я не хочу оставаться и поэтому рад, что кошка Туся всегда составляет компанию, если уж мы с ней одни дома. Люблю здоровье и очень не люблю болезни.

Я родился крепким и здоровым на первый взгляд. Никаких отклонений в развитии не наблюдалось. Может быть я избыточно эмоционален, с повышенной чувствительностью реагирую на события, видимые и скрытые от восприятия человека. Моя эмпатия ошибочно может толковаться как нервозность, а я вижу глазами и воспринимаю своими чувствами то, что остаётся за кадром для обычного человека и стараюсь сообщить об этом, часто оставаясь непонятым. Мне легко удаётся читать мысли, просматривать турбулентные потоки смешанных чувств, угадывать чужие намерения и видеть разрушительные последствия расшатанных мыслей, негативных размышлений и устремлений человека. Я это чувствую даже с закрытыми глазами и тем более вижу то, что похоже на ауру человека, как её представляют люди. Это надо не просто видеть, чувствовать, но и понимать, как человек понимает текст книги либо не может понять, не зная иностранного языка, или не умея читать. У меня это врождённое свойство, и я понимаю. В цветном зрении у меня, как у собаки, восприятие цвета не совсем такое, как у человека. Отсутствие у сетчатки глаза колбочек, отвечающих за восприятие красного цвета, подсказало учёным, что для собак нет разницы между жёлто-зелёным и оранжево-красным цветами. В общем, дальтоники собаки и сине-зелёное могут как белое видеть. Я-то за себя спокоен, потому что я ночью и днём хорошо вижу. Палочки сетчатки глаза собаки, отвечающие за светочувствительность, сами по себе имеют большую чувствительность, чем у человека, да и по количеству их больше. Это преимущество позволяет очень чутко реагировать на изменения оттенков серого, которые для меня весьма информативны. Я не чувствую себя ущербным, когда в наших играх меня просят принести красный шарик или розовый. Прежде всего, я запоминаю у какого конкретного шарика какой цвет называют, да и градации серого в моём восприятии подсказывают ответ. А ведь серый цвет считается цветом интеллекта. И я купаюсь в этом цвете, который с давних времён использовали как символ отрешения и самоуглубления. Я вполне осознанно созерцаю и философствую.

Кошка Туся тоже многое видит, иногда больше, чем я. Например, я к зеркалу абсолютно равнодушен, а она вглядывается, что-то внимательно высматривает. Иногда она занимает удобную для наблюдений позицию, усевшись на краю шкафа, чтобы хорошо видеть всё в зеркале у противоположной стены и следит за происходящими в зазеркалье действиями, что недвусмысленно понимается по движению её глаз, заинтересованному выражению мордочки. При этом в зеркале не отражается ничего кроме противоположной стены с книжным шкафом, тем более, никакого движения, перемещения, так как в комнате в это время вообще нет никакой динамики. Когда зеркало протрут, она с интересом устремляется к нему, хватает кого-то лапами, общается. Вот тут-то я её не понимаю, стараюсь в это же время высмотреть что-нибудь, но пока ничего не приметил достойного внимания. Конечно, у кошек есть преимущество, которое обеспечивает им «орган Якобсона», особый орган, находящийся на нёбе во рту, помогающий кошке не только улавливать или осознавать запахи на большом расстоянии, но и определять их качество по степени опасности или благоприятности. Но и у собак такой орган есть. И у человека тоже есть, хотя любой природный инструмент имеет свой диапазон охвата и собственные, присущие виду характеристики, отвечающие на запрос и активность использования. Люди многие природные задатки заглушили, как это ни странно, рассудочным умом. По крайней мере, у них нет ярко выраженного специфического движения губ, которое называется флемен или тэстинг, при котором включается орган Якобсона для получения ответа на вопрос «что это?». Наша Туся, тоже, как все кошки, вдруг открывает рот, обнажая зубы, напряжённо ловит воздух – вид необычный и даже устрашающий, хотя гримаса может выглядеть как насмешливая, но судя по всему, итогом своего явного анализа она остаётся довольна, потому что получает ответ на возникший внезапно вопрос. Собаки тоже иногда удивляют внезапно выпученными глазами, напряжённо втянутыми губами, быстрым закрыванием и приоткрыванием рта со стуком зубов, слюнотечением, даже с пеной. А в это время идёт сбор важной информации с участием языка, касающегося рецепторов органа Якобсона. Довольно симпатично этот процесс выглядит у лошадей, люди считают, что лошадь им улыбается. Это не процесс обоняния, как может показаться по месту расположения рецепторов у нёба или на носовой перегородке. Считается, что в данном случае происходит распознавание образа.