Семенящими шажочками я перекочевала через дорогу. Кофейня была в трех метрах, и мне оставалось сделать пару шагов, чтобы открыть дверь и зайти туда, как вдруг я увидела идущего мимо мужчину в зеленом дождевике. Проходя рядом, он взглянул на меня и зловеще исказил свою худощавую смуглую морду. Я испугалась. Мужчина же, как ни в чем не бывало, отвернулся и пошел дальше.

– Что-то не так? – крикнула я ему в спину.

Но реакции никакой не последовало. Он все также от меня удалялся, а затем и вовсе свернул за угол здания. Улица была абсолютно пуста как винный бокал на витрине. Жутко и не по себе. Меня слегка передернуло, изгиб тела нарисовал двойку и я, убегая от всей этой Сайлент-Хиловской обстановки, зашла в «Chillout».

На входе меня никто не встречал. Помещение по своей наполняемости и освещению напоминало утреннюю таверну. Да, да. И никак не пристанище деловых кофе-брейков. Свет здесь брали исключительно от природных источников – огромные окна размером со школьную доску позволяли, похоже, жирно экономить на электричестве. Едва перешагнув порог и наступив на коврик с вежливой надписью «Добро пожаловать, милый гость», я оглядела просторный зал. Все столики были свободны, кроме одного небольшого, уместившегося в углу. За ним сидел толстый мужик, окинувший меня своим нарочито заспанным взором. Вероятно, его разбудил звук хлопнувшей входной двери, ибо согнутая рука, поставленная на локоть и смявшая его многослойную, судя по числу складок, щеку, была единственной опорой для головы, по форме, напоминавшей зрелую дыню в вертикальном, более высоком, своем положении. Официантки, бариста. Отсутствовали все напрочь. Я пожала плечами и, выписывая походкой кривую линию, уселась за столик под окнами. Щетинистая морда, сидящего в углу мужика, глубоко и трагично вздохнула, а веки медленно опустились. «Точно спал», – подумала я и увидела идущую ко мне молодую официантку. Очень изящно и грациозно она появилась из-за толстенной колонны, покрытой каким-то мерцающим камнем рубинового оттенка. Подойдя вплотную, юная привлекательная особа, видимо уже собиралась представиться, но внезапно замялась, увидев мой заостренный на ее личике взгляд и лишь на мгновение разомкнув свои алые, казавшиеся единым целым, уста.

– Эм…

– Ничего, ничего, – пыталась я ее успокоить, широко улыбнувшись. – Просто вы очень красивая.

Мои слова прозвучали как реплика маленького бескорыстного, бесхитростного ребенка. Наверное, это именно так и было.

– Спасибо. Меня Катя зовут, и сегодня я буду вас обслуживать. Что-нибудь выбрали уже или, быть может, подойти позже?

«Боже мой», – врезалась в мои мысли знаменитая фраза Шпака из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Глядя на ее необычный румянец, так и хотелось сказать: «Дочь моя, что ты здесь делаешь? Почему до сих пор не на сцене? Дапкунайте, а ну, снимай маску!»

– Эм… – снова поджала она свои пухлые губы, видя, что я ее полностью игнорирую. Я тут же открыла лежащее передо мной красочное меню, и мое вездесущее око моментально привлек жирно пропечатанный излюбленный кофейный напиток. Я сразу ткнула в него указательным пальцем.

– Да, Кать. Мне латте. Большую кружку. И… – перелистывая страницы одну за другой, тянула я, стиснув зубы. – Круассан.

Брови юной леди вспорхнули. Лоб сморщился.

– Угу, – отвечала она, записывая в блокнот. – Круассан топингом поливать?

Я погрязла в раздумьях. Топинг, топинг…Что это такое? А, ладно. Не желая показаться глупой необразованной малолеткой, я с деловым видом взглянула на ждущую ответа официантку и уточнила:

– Ну, разумеется.