Учительской работы нет, устраиваюсь слесарем в радиозавод. Благо, что специальность эту получил ещё до учёбы в ВГПИ на заводе «Тяжмехпресс».

…О том «ученическом» времени на «ТМП», считаю уместным привести здесь короткую публикацию в «Коммуне», (2.11. 1967 г.).

Детство кончается быстро. У меня – с получением свидетельства об окончании семилетней школы.

Шумный большой город. Я студент строительного техникума, а через год – ученик слесаря в сборочном цехе завода тяжёлых механических прессов. Это даже не цех, а участок сборки первых образцов К-265.

Нашему начальнику Ивану Тихоновичу Щеголеватых 26, а мастеру и того меньше. Учились друг у друга, домой не ходили сутками, питались всухомятку, ночевали в инструменталке. Но не унывали. Мы были молоды, жизнерадостны.

За месяц собрали станину в 20 тонн и чуть не своими руками устанавливали её на испытательный стенд: мостовой кран поднимал лишь пятнадцать.

И сколько было искренней радости, когда пресс был собран, когда коленчатый вал медленно потащил за собой ползун. Я стоял вместе со всеми, вытирал ветошью руки и радовался нашему общему успеху.

Мы росли вместе с заводом. Сейчас он не узнаваем. Коллектив борется за высокую культуру производства. В сборочном цехе сотни рабочих. И в конце каждого месяца проходят испытания не одного собранного пресса, и какой мощности! Но мне памятен тот, первый, у которого я стоял мальчишкой, тот, с которого началась моя трудовая биография.

…И вот я снова слесарь. Продолжаю писать заметки в заводскую многотиражку под названием «Волна».

Молодых ребят от шестнадцати до девятнадцати лет на участке И.А.Прокофьева около десятка.

По мнению Ивана Афанасьевича, их мастера, у всех у них пока ещё в голове ветерок. Произносит он это беззлобно, с улыбкой, понимая, что срывы у молодёжи в таком возрасте почти закономерны.

Определение на всех одно. Но какие они все разные, каждый со своим характером, взглядами на жизнь, на работу, на будущее!

Рядом со мной работают двое молодых: Анатолий Семыкин и Виктор Алексеев. Оба слесари. Школу Толик Семыкин не окончил. В школе считался средним. Любил, как и его ровесники, лыжи, футбол. Восьми классов, считал, на первый случай достаточно. Книги, школьные звонки, домашние задания, повторяющиеся ежедневно, надоели. Захотелось чего-то нового, интересного. Большого выбора не было, оказался на нашем заводе.

Сейчас ему девятнадцать. Три из них провёл за верстаком в рабочем коллективе, три самостоятельных года, наполненных цеховыми радостями и огорчениями. И за это время он так и не полюбил своей профессии. Причины разные. Во-первых, пошёл на первую предложенную работу, имея о ней самое смутное представление. Затем шесть месяцев обучения в заводском учебно-производственном участке. Шесть месяцев изо дня в день лекции, производственная практика. Наконец, присвоен разряд, работа в бригаде. Теперь выполняет работу индивидуально.

– А не было ли с вами, учениками, бесед об увлекательной работе металлиста, о любви к своей профессии? – интересуюсь я.

Толик морщит лоб и ничего подобного не припоминает.

Как часто мы это упускаем из виду! Стараемся в первую очередь дать производственные навыки, научить читать чертежи, правильно пользоваться инструментом и забываем о самом главном, о необходимости привить любовь к своему делу, гордость за него. Как-то не доходят руки, почему-то не считаем это важным!

А Толику в последнее время грезится шофёрская баранка.

Почему? Определенно ответить он и сам не может. Только сесть за руль автомобиля – его ближайшая мечта. Права на вождение он имеет, выучился в ДОСААФ. Решил даже просить перевести в транспортный цех. Но, то ли помешал невыполненный в то время месячный план, то ли просто нежелание отпускать своего рабочего, только не понял начальник цеха №38 т. Дюпин этого увлечения, не выслушал внимательно просьбу. Отказал – и всё. А ведь Анатолий мечтает стать инженером-автомобилистом. Хотя среднюю школу не закончил, а мечтает.