Вождь прикрыл дверь, которая тихо заскрипела. Ясна проснулась и выбежала на крыльцо следом за отцом.

– Поешь что-нибудь, отец, – проговорила она сонным голосом.

Их глаза встретились, и Ясна поняла, что и с отцом происходит что-то необычное. Клаш рассказал ей о своём сне…

– Ты пойдёшь на эту встречу? – тихо спросила дочь.

– Да, пойду. Я чувствую, что эта встреча будет важна для племени… В полдень я буду на полуострове.

Ясна хотела рассказать о посещении Храма, но не посмела беспокоить отца, он очень оберегал её, а девушка старалась быть благоразумной. Клаш широкими шагами пошёл по улице Путары, его ждали важные дела.

– А я не решила ещё, как мне поступить, – тихо прошептала она вслед отцу. – Пусть отец встретится с таинственными существами. Кто больше него в племени достоин этого?

Поселение недалеко от берега широкой реки Тары уже просыпалось. Вблизи, среди верхушек высоких деревьев, немного был виден Храм. Строения в Путаре были невысокие и деревянные. Вождь следил, чтобы на улицах было всегда чисто. На огородах ставились чучела, отпугивающие не только птиц, но и злых духов. Летом арноки спали на улице, для этого во дворах делались навесы, покрываемые сеном. По вечерам в Путаре было слышно пение женщин. Арноки собирались семьями у костра, чтобы слушать предания от старших в племени.

С наступлением темноты арноки никогда не купались в реке, не рыбачили, а также не ходили в лес, опасаясь злых духов. Детей в Путаре воспитывали в почитании старших и преднамеренно запугивали «лесными людьми», которые иногда приходили к окраине Путары и наведывались в огороды. По ночам мужчины обходили поселение, охраняя его от непрошеных гостей.

К осени молодым супругам строили отдельные дома всем поселением. Но в этот день до осенней прохлады было ещё далеко. Клаш с удовлетворением наблюдал, как просыпается его племя. Утро выдалось ясным, и рыбаки спешили спуститься к реке. Женщины уже хлопотали на своих огородах, сеяли лён, чтобы зимними вечерами сделать из его стеблей мягкие ткани. Дети, закутанные в мягкие шкуры, продолжали ещё сладко спать на сене под навесами. Девушки шли с деревянными чанами за водой, что-то напевая на ходу.

Пока вождь, направляясь к окраине, проходил через всё поселение. Во дворах уже запахло дымом: это разжигали очаги. Женщины открывали амбары – срубы без окон, где хранились вяленое мясо, сухие травы, ягоды и грибы. Лето уже начиналось, а с зимы ещё оставались заготовки.

Всё племя ходило в лес за дикоросами, у каждого были свои обязанности. Только детей не оставляли без присмотра из-за нескольких болотистых мест с опасными трясинами.

«Так и должно быть, – удовлетворённо размышлял Клаш. – Не поленились прошлой осенью, заготовили всё впрок. У охотников охота была удачной, птицы было в избытке».

Вождь, не торопясь, шёл между домами Путары, наслаждаясь будничной суетой поселения. Перекликались во дворахженщины, слышался чей-то смех. Клаш радовался каждому благополучному дню в Путаре, но у него в сердце всегда оставался источник вечного беспокойства за свой народ, за судьбу дочери… Хотя вождь привык скрывать свои чувства.

Навстречу ему попались дозорные, которые всю ночь обходили вокруг поселения с луками и копьями. Днём такой необходимости не было: поселение было закрыто лесами, и только один дозорный оставался на высоком дереве следить за границами поселения.

Солнце уже осветило верхушки сосен, когда Клаш пришёл на полуостров, омываемый Тарой. Он не сомневался в правдивости своего сна и по долгу вождя племени был готов встретиться с Посланцами Небесных миров. Клаш немного волновался и сожалел, что не до конца поделился с Ясной подробностями своего сна: дочь всегда толково разгадывала сны.