– Как ты себя чувствуешь? – спросил Затравкин.

– Что? Где я?

Она сидела в их семейной «волге», стоящей посреди центральной дороги напротив сгоревшей церкви. Кругом лежали тела, участок ограждала жёлтая лента, а за ней столпилась целая толпа зевак. Чуть поодаль стояла карета скорой помощи. За ней – чёрный джип Петренко. Сам Петренко – солидный дядька в деловом костюме – толкал речь, пытаясь успокоить возмущённых жителей.

– Даю вам обещание – мы непременно расследуем это чудовищное преступление. И накажем всех, кто за ним стоит.

– Пусть тебя осмотрит доктор Ватсон, – сказал шериф Ирине и дал знак врачам увести девушку.

К Петренко подбежал человек в белоснежных штанах и голубой рубашке с коротким рукавом. В руках он держал компактный микрофон. За ним, как собачонка на привязи, следовал низкорослый толстый оператор с габаритной камерой.

– Пётр Алексеевич, что вы скажете об этой бойне? – спросил проныра-журналист.

Петренко устало вздохнул и ответил:

– Похоже, нам удалось уничтожить фанатика-последователя Сквозняка. Тот же почерк – застреленные прямо на улице местные жители и ещё несколько раскопанных тел мы обнаружили возле кладбища. В них тоже имеются пулевые отверстия.

– Насколько нам стало известно, этот человек работал сторожем на том самом кладбище. Думаете, он спланировал всё заранее?

– Пока сложно судить. Но в вагончике мы нашли вырезки из старых газет, посвящённые делу Сквозняка.

– Ну, коль уж мы вспомнили Сквозняка, не могу вам не задать главный вопрос, интересующий многих и по сей день – о мотивах давнего расстрела мирных жителей и их ранее погребённых родственников. Если тут, с фанатиком, всё более-менее понято, то что вы скажете о мотивах Ежи Сквозняка? Лично ваше мнение.

Петренко пожал плечами:

– Моё мнение не отличается от общепринятого. Как давно известно, у Романа Сквозняцкого, сына небезызвестного Ежи Сквозняка, присутствовала редкая форма лунатизма. Ежи часто ездил в Киев и даже пару раз в Европу, пытаясь найти средство для лечения этой болезни. Будучи председателем, он расходовал бюджет на личные цели, наплевав на благополучие села…

– А у нас другая информация, Пётр Алексеевич, – перебил журналист. – Во времена Сквозняка Изнанка развивалась и процветала, а после тех событий всё стало приходить в упадок.

– Это поверхностная и недостоверная информация, – недовольно заявил Петренко. – Расхищение бюджетных средств началось именно при Сквозняцком.

– То есть, он ввёл моду, а преемники продолжили?

– Никто ничего не продолжал! Как раз его преемники по сей день стараются наладить жизнь в селе. Вы же должны понимать, что подобные инциденты не проходят бесследно.

– Само собой. Продолжайте, пожалуйста, рассказ про сына Ежи.

– Так вот, как-то раз Сквозняцкий уехал без Романа, поручив одному жителю остаться с сыном. Но житель напился и ночью не углядел, как молодой человек упал с лестницы, сломав себе шею. Консилиум сельчан пытался дозвониться до Ежи, но тот был недоступен несколько дней. Как потом выяснилось, Сквозняцкий проиграл сбережения в подпольном казино, накачался наркотиками и осел в каком-то притоне. Консилиум принял решение похоронить его сына. Когда Ежи Сквозняцкий всё же явился и узнал о случившемся, он тут же ринулся на кладбище и раскопал могилу сына. Ему якобы померещилось, что тот лежал на боку, а крышку гроба покрывали царапины…

– Я извиняюсь, но вам-то откуда знать, что ему в тот момент померещилось?

– Так говорят те, кто слышал его безумные речи и остался в живых. Такие тоже есть.

– Ладно. Понял.

– Обезумевший Ежи схватил ружьё, раскопал могилы родственников тех, кто принимал участие в консилиуме, и выпустил в них минимум по три пули. Затем проделал то же самое с живыми односельчанами. Той же ночью он исчез навсегда, хотя некоторые утверждали, что видели Сквозняка на ночном кладбище. А некоторые слишком усердно верили в его существование даже спустя десятилетие.