– Да, государь, просто… Восточные замки находятся в относительной близости от Краноса и я много раз приезжал в Фарос, в том числе когда по вашему приказу посещал Лейласию, когда мы еще думали, что проклятый город можно восстановить и заиметь свой портовый город, раз уж возврат Софии и Эмпороса не представляется возможным… Я был знаком с семьей барона Янниса и могу вас уверить, в том что мальчик, Антон, искренне предан империи и вам, государь.
Дмитрий начал нервно постукивать по столу. Он даже представить не мог, зачем барону бесполезной в стратегическом плане крепости примыкать к республике, но раз уж люди Аристарха что-то на него нарыли и он погиб…
– Я не могу винить ребенка в ошибках его родителей, – сказал император, так, словно говорил не о баронете, а о самом себе. – Но и оставить его в училище мы не можем. Замените его приговор с каторги на икосийских рудниках на ссылку, отправьте парня на реку Танаис на три года. Если он действительно верен империи, то честно отсидит там свой срок, а потом, если он убедит нас в своей преданности, вернется в Фарос. До того момента назначьте наместником Фароса командующего гарнизоном крепости.
– Будет выполнено, Ваше Высочество.
Дверь зала совета отворилась и помещение наполнилось ароматом вишни. В комнату вошла Аврора.
– Ой, Ваше Величество, господин первый консул, – Застеснялась девушка. – Я зайду позже…
– Нет-нет, солнце, мы уже закончили. – Остановил ее император, кивнув советнику, тем самым сообщив, что он свободен.
Аврора подошла к столу и уселась на ближайший к отцу стул, после чего положила на стол серебряный перстень с большим изумрудом, ограненным под медвежью голову – символ дома Теосидов.
– Я надеялась подарить тебе его на своей свадьбе, но учитывая обстоятельства…
Дмитрий заметил, что цесаревна слегка расстроена.
– Не беспокойся, солнце, твою свадьбу не сорвет даже десяток василисков, – пробормотал император, взяв дочь за руку.
– Нет, батюшка. Ты сам знаешь, сейчас не стоит разбрасываться деньгами… – сказала Аврора, опустив взгляд в стол. – Можно устроить свадьбу и без празднества, его можно провести и после войны…
Государь отпустил руку дочери и закрыл лицо руками. Треклятый щенок-каган посягнул на самое дорогое, что было в его жизни и он этого не забудет…
– Ты стала слишком взрослой, чтобы давать мне быть отцом тогда, когда я должен быть императором, – сказал Дмитрий, грустно улыбнувшись и надев подаренный дочерью перстень. – Спасибо, солнце.
ГЛАВА 4
В Килосе шел ливень. Антон спешил в отхожее место после очередного наряда на крепостной стене. Наконец дойдя до пункта назначения, юнкер уселся делать свои грязные дела. Годы в казармах юнкерского училища притупили нюх и научили делать подобные вещи так быстро, насколько это возможно, потому через полторы минуты он вышел из отхожего места, но далеко уйти не сумел.
Прямо перед юнкером стоял подполковник в компании четырех гвардейцев. Антон принял строевую стойку и поприветствовал старшего по званию.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие!
Подполковник быстро пробежался глазами по стоящему перед ним юнкеру, после чего достал из полевой сумки лист бумаги.
– Ты – Антон Фаросский, баронет Фароса и сын Янниса Фаросского? – спросил худой подполковник гнусавым голосом.
– Так точно, ваше высокоблагородие.
– Отлично. – Штаб-офицер ехидно улыбнулся, поправив воротник. – Антон Фаросский, баронет замка Фарос и земель окрестных, вы обвиняетесь в пособничестве республиканским диверсантам, помощи в организации Килосийского крестьянского бунта, укрывательстве врагов короны, а также прочих связях с руководством боевых организаций Софийской республики. Указом Его Императорского Величества Дмитрия Икосида, владыки Сомнии и всех земель Икосийских вы приговорены к ссылке, с лишением всех титулов и наделов…