Через десяток минут на лужайку выбежали удивленный молодой человек и еще более удивленный конюший.

Фроди прямо по дороге начал тараторить, я отметила его поразительное сходство с императором, явно одного поля ягоды.

– Я и не думал, что это возможно! Императоры не запечатлялись с драконидами уже больше двухсот лет, последним был наш прадед, насколько я помню. Удивительно, просто удивительно.

Значит точно родственники, если прадедушка общий, братья-близнецы, наверное, уж больно похожи. Забавная ситуация складывается. Меня, стеснительную девушку, и императора, обступили трое лиц мужского пола и удивлялись. Мне конечно льстит такое внимание от лиц противоположного пола, но уж больно не комфортно.

Я отвернулась от императора и убежала на лужайку к озеру и попыталась спрятаться в траве.

Эйнар повернулся в сторону двери, думая, что увидит что-то забывшего Фроди. Но лишь приоткрытая, как будто от сквозняка, дверь указывала на то, что в неё только что стучали. Удары сердца участились, император нервно подошел к двери и дернул ручку на себя.

В коридоре никого не было, он покрутил головой. Неужели у него уже галлюцинации?

Оказалось, нет, потому что в тени двери, в частично прожжённом конверте, лежало письмо. Никакого отправителя указано на нём не было, был только адресат:

Так, значит письмо старое, либо отправитель не знает о смерти отца. Эйнар задумался, кто же мог его написать, но в голову ничего не лезло. Мама здравствует и поныне, но о смерти отца точно знает. Фроди, ну, он не дурак писать письма, живя с ним в одном замке. Айварс, его троюродный брат, тоже вряд ли – они больше пяти лет не общаются.

Надо открывать, но, честно говоря, император побаивался вскрывать письмо – вдруг туда насыпан яд. Но юношеский интерес взял верх и письмо было вскрыто. Там был один лист:

Император передернул плечами, чувствуя поднимающуюся ярость.

Чтобы успокоиться и поднять себе настроение, он решил познакомиться с драконидом. Но попытка провалилась по всем пунктам, разъяренный император кинулся искать главного конюшего.

Дверь в кабинет конюшего едва не слетела с петель, когда император её открыл. Конюший побелел и сразу понял, что с драконидом что-то не так.

Тир, мальчишка-конюх, после слов начальника побежал проверять зверя, а конюший Андерс, чтобы немного успокоить императора, предложил ему вина.

Эйнар уже пожалел, что сорвался на Андерса. Всё-таки мужчина знал его с детства, прикрывал их с братом от гнева отца, а одно время даже брал в конюшни вместе с братом, чем привил им любовь к животным.

– Андерс, извини меня, сегодня очень тяжелый для меня день, – повинился Эйнар перед другом.

– Бывает. Присаживайся и расскажи, что случилось, – конюший был само радушие, как и в детстве. Император улыбнулся в ответ на его улыбку.

– Мне подбросили сегодня письмо, вот. Не знаешь, кто мог его написать? – спросил он у мужчины.

Когда Андерс бросил взгляд на бумагу, то нахмурился, а потом выхватил её из рук молодого человека и поднес к свече.

Эйнар вскрикнул, подумав, что конюший хочет сжечь письмо, но тот всего лишь рассматривал проявившийся на бумаге с помощью пламени герб.

– Неожиданно… То есть восемь лет назад это был он. Не думал, что увижу его или его герб ещё раз.

– Чей? – спросил император, удивлённый реакцией конюшего.

– Думаю, сейчас ты готов это услышать. Возможно, ты знаешь, что у твоего отца был брат, – Андерс выдержал паузу, – брат-близнец. Так вот, вам с Фроди сказали, что он умер, это не совсем так. На самом деле ваш дядя Лейв был изгнан из Фольхейма за преступление, которые не совершали уже несколько веков. Он вырезал всю семью своего брата, родного отца и еще одного вашего дядю, вы тогда ещё не родились. Он хотел власти, а получил лишь изгнание в подарок за те ужасы, которые совершил.