Послан я в сей мир чужой?
Я устал от этой жизни,
Где идёт всё кувырком,
Где бушуют ураганы
Божества неправды злой.
О Аллах! Молю Тебя я,
Дай мне силы, дай покой
И от этой жизни сонной,
И от злой судьбы земной.
Нет, неправда, не боюсь я
Трудной жизни роковой,
А боюсь я мир обидеть,
Став на грешный путь земной!
Август 1996
«В жаркий, знойный полдень…»
В жаркий, знойный полдень
Шакалы низложили львицу.
И ей шакалиха хвастливо говорит:
«Ты отныне на меня должна молиться.
Теперь я тут для всех царица!
Прошли года твои правленья,
Когда твой рёв пугал и заставлял
Всё царство наше пред тобой ложиться.
И с этим ты должна смириться.
Иначе – ты обязана со мной сразиться.
Нам надоело быть под колпаком:
Куда ни глянь – твои кровавые глаза!»
Тут старая измученная львица,
Подняв свою тяжёлую главу,
Сказала: «Когда “твоё величество” позволит,
Моё величество покинет царство сей же час.
Скажи, угодно ли тебе, шакалиха-царица,
Чтоб царство я покинула твоё?»
И тут, не веря всё ж своим ушам,
Подлейший род насторожился.
«Я ухожу, – сказала львица, —
Мои клыки не так остры, как раньше.
Мои глаза не так светлы, и когти
Тупы, и места им на лапе нет.
Но всё же я обязана сказать…
А впрочем, мои клыки с когтями скажут».
И тут, как молодой котёнок,
Старая низложенная львица
Подпрыгнула и бросилась к шакалам.
Что было дальше!.. Не стоит говорить.
Царицей всё ж осталась львица.
И знает всё зверьё лесное
Такую мудрость:
Какой бы ни был зверь,
Нет места на престоле,
Коль он не прирождённый лев.
09.11.1996
«Ненавижу я тебя, но люблю…»
Ненавижу я тебя, но люблю.
Холодком обливаешь незаметно.
Погоди же чуть-чуть, не уходи.
Будешь рядом со мною ты вечно.
Сколько зим, сколько лет тебя я жду.
Говоришь «не люблю» и строишь глазки.
Вынимаешь ты душу у меня,
Разрываешь мне сердце на крошки.
Но побудь же со мною хоть час,
Растопи и рассей эту грусть мне,
Задуши, утопи в своей груди
И признайся в любви, дорогая.
06.03.1997
«Как ненавижу и люблю тебя я, Россия!..»
Как ненавижу и люблю тебя я, Россия![1]
Сколько горя и радостей в тебе я познал.
И в душе моей грешной так свято храню я
И верность, и ненависть, и гордость за тебя!
О Россия, Россия! Величава, как пава!
Велико твоё горе – кругом нищета.
О Россия, Россия – всей планете держава!
Велика твоя слава – не стереть никогда!
Апрель 1997
«Мой нежный аленький цветок!..»
Мой нежный аленький цветок!
Так жмёшься ты ко мне,
Как малый несмышлёный сосунок
К своей мамаше в темноте.
Люблю тебя, как солнца свет,
Как детства дальнего мечты.
Люблю, как мать-земля – рассвет,
Как сон, как первые дожди.
Не плачь, любимая, я здесь.
Тебе ли думать обо мне?
Ты только, главное, мне верь.
Я буду верен лишь тебе.
Март 1997
«Я – слог. Я – слово. Я – хранитель…»
Я – слог. Я – слово. Я – хранитель.
И потому я создаю
Стихов моих благих обитель,
В которой я служу, молюсь.
Как слово передаю
Царя небесного заветы,
В которых словно бы пою
Свои премудрые куплеты.
Как хранитель мудр я и строг.
Я не отдам из храма знаний,
В которых получил урок
Плохого для моих созданий.
Но, дорогой ты мой читатель,
Не будь ко мне уж слишком строг
За то, что я – мудрец-хранитель,
За то, что слово я и слог.
27.04.1997, с. Джанга
«Зима – прекрасная пора…»
Зима – прекрасная пора:
Всё на земле белым-бело;
И лес, и горы, океаны
Покрыты белым серебром.
А зимний лес похож на сказку:
Стоят там терема, дворцы.
И на земле лежат, сверкая
Алмазом, белые ковры.
И горы поседели в сказке,
И океан закован льдом.
Куда ни взглянешь – ты повсюду,
Хозяйка снежная зима.
Пройдёшься ты по этой сказке —
Почуешь холода красу,
Что расцветает вечерами
Румянцем алым на носу.
25.05.1997
«Плачет маленькая Ира…»
Плачет маленькая Ира,