Фуэго нахмурился:

– Я спросил не об этом.

Конечно, я знаю, что говорю совсем о другом. Но разве можно было сказать ему что дедушка еще в пять лет заморозил мне сердце. После того как отец подружился с человеком, который стал обращать его внимание на доброту и искренность. Кажется, что это входило в планы Флеча. Он сделал из моего отца размазню, забывшую о долге и королевстве.

Ниев решил, что не может положиться на сына. Однажды вечером после приема он приказал зайти мне к нему.

– Ты не должна быть такой, как твой отец, – в его глазах была грусть. То ли из-за сына-разочарования, то ли из-за ноши, которую он собирался на меня взвалить.

Он коснулся ладонью того места, где было мое сердце. Холод пробил меня до костей, но я не сопротивлялась.

– Ты будешь сильнее, потому что не будешь нуждаться ни в ком, кроме себя. Ты не найдешь себе друга, что захочет испортить твои планы. Ты никого не полюбишь, ведь это сохранит тебе ясность мысли. И только во снах, где нет реальной опасности, уголки сознания будут кормить тебя эмоциями и чувствами.

Я почувствовала, как сердце покрывается слоем льда. Как холод пронизывает все жилки и сосуды. Я подняла глаза на деда. Он плакал.

– Иди и сохрани эту тайну для меня и для себя.

Я так и сделала, не осмелившись нарушить приказ. Это не было проклятьем. Не было наказанием. Я не искала друзей и тратила время на учебу и занятия. После коронации меня одолевала лишь злость на мягкосердечность отца. А после их смерти… Мне было страшно. Страшно, что я осталась одна. Но холодная ярость за их эгоизм взяла верх.

Все было так, как сулил мне дед. Я действительно было сильнее своих сверстников, те переломные моменты, которые должны были превратить меня в злодея, я пережила слишком легко. Маленькие временные трудности. Мне не нужны были посиделки с друзьями или поцелуи с любовником, чтобы чувствовать себя полноценной. Конечно, я не была бесчувственной сукой. Злость, страх, стыд. И иногда даже радость.

– Я знаю, о чем ты спросил. Но я предлагаю тебе сделку, – Фуэго поднял бровь и придвинулся ко мне, – твою тайну в обмен на мою. Расскажи о своих родителях, и я отвечу на твой вопрос.

Кажется, это предложение его позабавило. Он рассмеялся, а затем лениво произнес:

– Ты очень сильно продешевила, Елла. Отца убили, когда я еще был мальчишкой. Я совсем не помню ни его характер, ни его черты лица. Мать же пропала из моей жизни сразу после родов.

– Я не знала, наверное, тебе тяжело…

– Я живу не первый век, Елла. У меня свои проблемы и свои цели. Так что нет, мне не тяжело. Но раз у нас была сделка, выполняй свою часть, – в его глазах заиграл огонек, кажется, он был слишком доволен собой.

Я вскочила с дивана и, громко топая, вбежала в свою комнату. Прежде, чем закрыть дверь произнесла:

– Если бы ты не был таким самодовольным кретином, возможно, я бы выполнила свою часть сделки. Но теперь ты можешь только надеяться на то, что я поведаю тебе мою историю.

Я хлопнула дверью. Что за дурак! Заморозила все стены. И зачем я только предложила ему эту сделку! Плюхнулась на кровать.

– Кстати, это моя комната и спать здесь буду я! – крикнула ему, не зная, услышал он сквозь мои стены или нет.

Я была очень зла на себя. Я почти раскрыла секрет, что хранила в себе уже тринадцать лет. Деду бы это не понравилось. Интересно, чтобы сказали родители, узнав эту тайну. Мать была бы довольна, что я смогу удержать все золото двора при себе. Отец, наверное, бы понял. Но не оставлял бы попыток исправить это.

Сны. Дед оставил мне сны. Там я могла неистово полюбить или сражать на одной стороне с друзьями. Там я могла жить так, как хотела.