Отец Кирилл поощрял увлеченность юноши. Именно он познакомил его с духовными хоровыми произведениями выдающегося русского композитора Дмитрия Бортнянского. Так ученик изучил, о чем он позже сам напишет в письмах, «композиции Бортнянского и некоторых других еще менее древних наших композиторов духовной музыки». Священник давал юнкеру разные ноты, которые достать было непросто.

Постепенно Модест начинал осознавать законы пения, связанные с уже воспринятыми им законами инструментальной музыки. Сочетание слов и мелодии, музыки и текста создавали, по его мнению, особенную атмосферу, более влияли на сердечное восприятие, нежели пьесы, пусть даже и исполненные хорошим ансамблем или оркестром.

Шел второй год занятий в Школе. Неожиданно для всей семьи Мусоргских случилось несчастье, Скончался Петр Алексеевич…

Матушка долго не могла оправиться после тяжелой утраты. Ушел из жизни человек, с которым прожиты лучшие годы. Не стало главы семьи, ее основного кормильца. Ведь и Школа гвардейских подпрапорщиков, и занятия у Герке требовали немалых расходов.

Как теперь быть? Где взять необходимые средства?

А их нужно было все больше и больше. Амуниция, обмундирование, деньги на балы и танцы, всяческие непредвиденные расходы – все это требовало средств. «Настоящий корнет» – это в обязательном порядке не бедный юноша. Так считалось в Школе. Не бедный…

Через год после кончины отца Модест вынужден оставить занятия у Герке.

– Вы уже вполне самостоятельный человек, – напутствовал его Антон Августович. – Навыки игры у вас порядочные, а как жить дальше – решать вам самому. Я всегда говорил, что нужно сделать выбор: или музыка, или светские юнкерские забавы. Вы, как я вижу, этот выбор уже сделали…

Герке был не прав в главном. Юношеская увлеченность Модеста военным мундиром ни в коей мере не погасила в нем той искры таланта, которая в любой момент, в любую благоприятную минуту могла превратиться в настоящий пожар.

Модест расставался со своим учителем, одновременно, словно расставаясь со своим увлечением. Мусоргский бросился в новый для него мир без оглядки.

Да, он стал самостоятельным. Матушка уже не опекает его, как прежде. Бывало, Петр Алексеевич контролировал его планы и его быт. Теперь все иначе. Теперь больше свободы, больше можно полагаться на самого себя.

Однако музыка – одна из серьезных сторон его повседневной жизни. Вместе с друзьями-юнкерами он бывает в концертах, играет по вечерам у знакомых. Итальянская опера становится предметом его страсти. Петербургские театры ему знакомы вполне, начиная от Эрмитажного и вплоть до публичных городских, таких, как именитый Мариинский.

Он становится знатоком оперы. Однокашники испрашивают его совета, выясняют его мнение, равняются на его вкусы.

И вот уже он сам не прочь дерзнуть сочинить… оперу. Он уже воображает себе, как его опера будет поставлена на лучшей столичной сцене, как на ее премьеру соберутся друзья и знакомые. Придет матушка, Антон Августович. Будет успех, будут аплодисменты…

Опера что ни на есть романтическая. Только недавно прочитан Виктор Гюго. Прочитан в оригинале, на. французском. Сюжет для оперы заманчив и интригует. «Ган Исландец» – предварительное название. Мысли и идеи роятся, но как их осуществить?

Музыка – не простое искусство. Оказывается, писать оперы – это не сочинять польки или марши. Импровизация тоже не особенно помогает. Тут своя традиция, свои законы, своя школа…

Писать оперу трудно…

Модест пробует и бросает, начинает и, не закончив, оставляет нотные листы чистыми…

И вот он уже выпускник Школы. Без пяти минут гвардейский офицер. Сбывается мечта отца. Он – на военной службе.