Когда приходишь в этот мир, ты полон доверия и чистоты. И мир, как белый пушистый снег, манит своей загадочной пушистостью.

Ты садишься на санки и мчишься вниз, радуясь свободе и скорости! Ты – повелитель этой снежной горы!

И вдруг происходит что-то странное и непредсказуемое: на всей скорости ты вылетаешь с прямой, по которой мчались санки и оказываешься в сугробе, и снег ломается под ногами. Задыхаясь, пытаешься выкарабкаться из него и, глядя перед собой, видишь, что не только слетел в сугроб, но еще и разрушил при этом нечто, быть может, тебе даже не принадлежащее. Ты еще не знаешь, что последует за этим.

И вот тут наступает момент истины: можно остаться на месте, позволяя незнанию проявиться и войти в твою жизнь как опыт. Или, подгоняемому непонятными чувствами, скрыться от этого места подальше, дабы избежать разборок и наказания. И это – самая большая ошибка. Сам не осознавая, ты пытаешься сбежать от просыпающегося внутри страха.

С этой минуты ты превращаешься в преследуемого, в жертву: пытаешься принять другой образ, чтобы запудрить мозги своему преследователю, мечешься в поисках убежища. Забиваешься в потайные места, сдерживая биение сердца и свое дыхание. Из человека превращаешься в подобие животного в надежде, что страх не узнает тебя.

Но это твой страх! Он не может перепутать тебя ни с кем, даже если прикинуться дохлой рыбой. Ты мечешься по территории, которую он обозначил для тебя, и не находишь выхода. Ослепительный свет Истины, падающий сверху, не дает возможности укрыться в темном уголке (его нет!). Вокруг – лишь высокий забор, и страх гонит тебя по кругу.

Из последних сил, как загнанный собаками кот, ощущая свой перебитый хребет, ты вскакиваешь на вершину забора, цепляясь за края и рискуя свалиться вниз, в лапы разъяренных псов своего страха. И повисаешь, как тряпка, не в силах сделать более ни одного движения. Сверху вниз ты смотришь на землю по ТУ сторону забора.

…И видишь внизу странное существо в лохмотьях, с завалившимися глазницами – грязное, потерявшее всякую привлекательность. Оно смотрит в твои глаза глазами безнадежности.

Ты узнаешь самого себя…

Собрав последние силы, царапаешь доски забора, испытывая непереносимую боль в позвоночнике, и слышишь свой отчаянный вопль.

…Открыв уставшие от боли глаза, видишь, как светлые, прекрасные в своей силе существа помогают подняться на ноги бедняге, сидящему возле забора. Ты молча смотришь им вслед, благодаря за проявленное милосердие и опускаешь голову на лапы, перекинутые через забор. У тебя нет сил более ни на что. И вдруг чувствуешь, как чьи-то бережные руки снимают тебя с забора, нежно ощупывая безвольное тельце.

– Этому еще можно помочь! – слышишь сквозь наплывающие волны боли и чего-то нового для себя. – Он молодец, прорвался.

…и понимаешь: «Я прорвался!»

Старая шаманка Агун готовилась в последний путь. Она разожгла 9 костров вокруг своей юрты, чтобы отпугнуть черных духов, которые охотятся за душами людей и поджидают их у входа. Накрыла свою юрту покрывалом, сшитым из шкур оленей, так, чтобы входа не было видно. Семь раз обошла вокруг юрты, путая следы.

Она пригласила духов сна, чтобы люди, которым она камлала больше пятидесяти лет, крепко заснули и никто не мог помешать ей уйти. Расплела свои длинные косы и спрятала их под капюшоном платья, в котором предстанет перед грозным Яго, покровителем мертвых, чтобы не зацепиться косами за острые шипы чертополоха, охраняющего вход в царство мертвых и не остаться в коридоре вечности, откуда нет выхода.