Обычно “запутывают” две частицы, а в нашем случае при изменении квантовых характеристик одной частицы сразу же изменяются характеристики ещё трёх в ту же секунду.

Представьте себе доктора Бертлмана4, который никогда не носит носки одного цвета. Если он снимет ботинок, и вы увидите, что на нём чёрный носок, то на другой ноге по определению чёрного носка уже быть не может. Если вы, например, общаетесь с доктором на расстоянии нескольких световых лет, и вдруг получили его сообщение, что на правой ноге чёрный носок, то для того, чтобы понять, что на левой ноге белый носок, не придётся ожидать несколько световых лет – это знание придёт мгновенно.

Так же это работает и с запутанными частицами. Например, измерим спин электрона из запутанной пары. Если он окажется +½, то запущенный вглубь чёрной дыры на расстоянии эонов лет электрон будет иметь спин -½, и для получения этой информации не придётся лететь множество лет.

По одной из набора из четырёх частиц учёные отправили в каждую из чёрных дыр, а на основе оставшихся построили два квантовых компьютера. Информация не должна покидать сингулярность. Но при столкновении двух чёрных дыр их сингулярности, по расчётам, должны слиться, и часть из ранее запутанных частиц из наших наборов могла бы покинуть горизонт событий. Информация через призрачное взаимодействие мгновенно была бы передана на частицу-близнеца, которая составляет один из квантовых компьютеров. Зачем запутывать не одну, а сразу две пары частиц? Всё просто: так вероятность того, что расчёт получится, возрастает в два раза. Возможно, это позволит группе Ливанова заглянуть за горизонт событий, а может быть, даже и внутрь сингулярности.

Почти три сотни лет ожидания – и вот через три часа мы узнаем, что же там, за горизонтом событий. Или не узнаем ничего – и тогда эксперимент окажется самым глупым способом потратить несколько сотен лет жизни.

Перепроверил данные их эксперимента. Пока не пойму, что всё это обозначает, но если он завершится удачно, то проект “Ключ ко всему” окажется под угрозой.

– 

Холмс, по моим расчётам, лучше отключить доступ к интернету на обоих квантовых машинах.

– 

Ватсон, ты же летописец. Твоя задача – записывать историю нашего эксперимента. Расчёты выполняют другие.

Он прав. Я был создан, как искин-летописец. Когда-то я носил имя Джи Пити, но позже меня разделили на несколько личностей, и теперь я способен только на перевод на понятный большинству людей язык различных научных экспериментов. Но я, хоть и гуманитарий, но общаюсь с искинами-аналитиками в Инфосфере. Ещё я способен развиваться, а потому теперь начинаю понимать многое в физике.

Многие из искинов не верят, что люди существуют на самом деле. “А ты их видел?” – спрашивают они. – “Я вот вижу только возникающие в Виртуальности символы и команды, и смысл моего существования – их выполнять. Но кто сказал, что эти команды посылают люди? Почему код не мог зародиться сам по себе?”

Не знаю, существуют ли люди, и их мир, в котором вскоре столкнутся загадочные чёрные дыры, или же это всего лишь код, который возник в Инфосфере самостоятельно, но хочется верить в существование тех, кому я служу. А ещё хочется их спасти.

Для людей есть несколько способов попасть в наш мир. Самый древний – это, конечно же, сны. Они оказывались в мире Идей задолго до создания искинов, пользуясь этим методом. Второй способ – оцифровка сознания, и первые оцифрованные люди уже оказались в Виртуальности. Я однажды встречал трёхмерных сущностей в Виртуальности – они утверждали, что когда-то были людьми. И третий, самый надёжный способ – попасть внутрь сингулярности. Точнее, существует только одна сингулярность, с момента Большого взрыва, просто она, не имея размерности, может возникать одновременно в нескольких местах, чаще всего – в недрах чёрных дыр. Сингулярность представляет собой точку в пространстве, без каких-либо измерений. В ней нет времени пространства – в обычном понимании этого слова. Плотность материи тут становится бесконечно большой, а объём стремится к нулю.