Когда мы на следующий день пришли в лагерь «Последних могикан», арапахи были уже здесь. Сашка Караваев сидел внутри каркаса, как бы привыкая, Андрюха Долматов выстругивал стрелу. Крепким рукопожатием приветствовал меня Соколиный Глаз.

– Мы устроились здесь неподалеку, ближе к Форту. Пришли предупредить вас, что на тропе мы спугнули «бледнолицых». Будь осторожен.

– Спасибо, брат!

– Не за что благодарить. Ведь на моем месте ты поступил бы…

Но наш разговор прервал сухой треск ломающихся веток. Сломя голову на поляну влетел Вовка Карташов, размахивая двумя бутылками газированной воды. Поставив лимонад в снег, он начал бурно выражать эмоции:

– Какие же вы дураки, болваны…!!!

– Чего ты орешь? Скажи толком, в чем дело?

– Иду я, глядь, а на нашей тропинке стоят двое и ухмыляются.

– Кто?

– Я не стал разглядывать.

– Надо преградить им путь! – воскликнул Серёга.

– Не надо, – сказал Сашка Караваев, кивком указывая на тропу.

Двое вышли из-за ёлок. На лицах торжествующие улыбки.

– Ну вот, выследили! – сказал один из мальчишек.

– И что дальше, – прищурив один глаз, поинтересовался Караваев, или, как все звали Сашку – Кэра. Репутация у него была довольно внушительная. Кэру-Мохорку откровенно побаивались. Множество приводов в милицию, участие в довольно крупных потасовках с лавшинскими6 ребятами. Поэтому гости наши заметно трухнули.

– Ничего. Просто так.

– Ну и идите отсюда просто так, только не заблудитесь, – голос Кэры звучал спокойно, но довольно угрожающе.

– Пойдем, Вась, чёрт с ними.

Незваные гости ушли. Долго еще стояли мы, прислушиваясь.

– Что будем делать? – тихо спросил Пантелеев.

– Вигвам будем делать! – ожесточенно отозвался Мишка.

– Ну, мы пошли работать, – сказал Серега.

– Подождите. Лимонад разопьем, и тогда за работу. Расселись по кругу. В этот момент опять послышался хруст снега и на поляну вышел Олег Киклевич.

– Я тут пацанов встретил! Так странно глянули на меня. – Мустанг сел в круг, вытащил из-за пояса топорик, и не глядя, кинул его за спину. Раздался звон битого стекла. Сова метнулся на звук, и лес огласил протяжный стон.

– Су-у-у-к-а-а-а!

– Что, лимонад? – подался вперед Кэра.

– Да! – плачущим голосом оповестил Картошка.

– Одну?

– Обе-е-е!

Олег сидел нахохлившийся, с втянутой в плечи головой.

– Вот и попили лимонадику! – Серега встал и махнул своим. – Пошли работать.

Мишка смеялся, прикрыв лицо руками, Юрка был серьезен, Картошка неистовствовал.

– Ну, что ж. Белый Мустанг возмещает утрату. Плюс наказание за неосторожное обращение с оружием. И того – четыре бутылки лимонада. – Великий Бобр был непреклонен.

– Ничего не поделаешь, всё законно, – пожал я плечами. – Впредь надо быть осторожней.

Мустанг насупился, но молча проглотил постигшее его справедливое возмездие. Могло быть и хуже.

За работу, попервоначалу, принялись дружно. Мы с Мишкой взялись за сооружение клапана – как нам казалось, самой сложной части покрытия каркаса. Материал когда-то служил покрышкой для кабины грузовика. Ужасно трудно его сшивать. Сперва надо проколоть толстенный слой дерматина, начиненный из нутрии ватой, затем пропустить через отверстие плохо гнущуюся проволоку. И всё это на высоте выше нашего роста. Одним словом, мучения невероятные7. В это самое время, устав от трудов праведных, младшие наши современники развлекались, играя в снежки.

– Великий Бобр, замени меня, – обратился я к застывшему у костра, в позе мыслителя, Юрке.

– У меня, нафиг, ноги промокли!

– Причем здесь ноги? Ты руками работать будешь.

– Неприятно.

– У меня тоже ноги промокли, и что теперь?

– Я устал.

Здесь я окончательно разозлился.