Комната небольшая, в ней две двухъярусные кровати и… всё. На окне висит занавеска, а на полу лежит потрепанный коврик. Мелькает мысль, не ошиблась ли я школой. Мама говорила, это одна из лучших школ, и попасть сюда без протекции невозможно. К тому же она… вроде бы даже платная…

Но этот корпус больше похож на барак. И внутри все очень бедно выглядит. Конечно, это не школа, а лагерь, но мажорам положено жить в роскошных номерах с обслуживанием.

Я перепутала адрес? Навряд ли, ведь ко мне обращались по имени. Значит, меня ждали. Маму обманули? И это исключается. Здесь учатся ее любимые близнецы. Значит, она точно знает, какие тут условия.

Три девочки, сгрудившись у окна, смотрят на меня с любопытством. Одна полная, с толстой косой до пояса. Другая похожа на балерину, но не потому что очень худая. У нее прямая спина и ноги скрещены в четвертой позиции. У третьей короткая стрижка, синий цвет волос и кольцо в ноздре.

- Занимай верхнюю кровать, Соня, - говорит Александр Иванович. – Девочки, это Соня Потапова, она теперь учится в нашем классе. Сами представитесь, ага? И покажите ей тут все. И не обижайте! Все, я побежал.

Он исчезает за дверью, оставляя меня на растерзание троице, которую я мысленно окрестила «Трус, Балбес и Бывалый».

А что? Какое-то сходство есть…

4. Глава четвертая

Соня

Бабушка любила смотреть старые кинофильмы. Поэтому мои ассоциации чаще связаны с героями прошлых лет, а не современности. Ребята в классе фанатели от вселенной Марвел, а мы с Лялькой и Пашкой с упоением обсуждали «Семнадцать мгновений весны». Лялька жила с бабушкой и дедушкой, когда ее мать работала на вахте где-то на Севере, а Пашка торчал у нас дома, пока его родители занимались карьерой. Так что мы все были «в теме».

Вот я и подумала о героях комедий Гайдая, а не о Монике, Кэрол и Камале.[1] Хорошо, что вслух ничего не сказала.

- Привет. Жека, - говорит синеволосая девица, представляясь первой. – Жека, а не Женя. Не выношу, когда «женькают».

Она жует жвачку, активно двигая челюстями, и смотрит на меня расслабленно. Вылитый Балбес. Вроде бы подчеркивает свою индивидуальность, но разве дырка в носу – не глупость?

- Мира. Надеюсь, ты не будешь шуршать пакетами с едой по ночам.

Балерина сдержанна и сурова. Ей я отвела роль Труса, потому что он в троице самый образованный, а Мира кажется мне заучкой.

- Лида, - улыбается мне толстушка. – Ничего, что ты наверху? Меня не пустили, чтобы кровать не развалилась, а Жека боится высоты.

Кроме полноты, у нее нет схожих черт с Бывалым. Но для полноты картины сойдет.

Я не собираюсь давать одноклассницам прозвища, просто спасаюсь от стресса. Честно говоря, я нечасто попадаю в незнакомый коллектив. И выход из зоны комфорта у меня впервые.

- Соня, - произношу я, хотя нет необходимости представляться. – Не люблю, когда меня называют диваном в миниатюре, не ем ночью и с удовольствием поселюсь наверху.

- Место с соседом, - насмешливо замечает Мира.

- С пауком, что ли? – спрашиваю я, задрав голову.

- О, ты уже наслышана?

В углу натянута паучья сеть. На ней – малюсенькая черная точка. Паучок.

- Убьешь – тебе не жить, - мрачно обещает Жека. – Пауки – полезные.

- Если не будет шуметь, пусть живет.

Впадать в истерику из-за такой мелочи нет никакого смысла. Того, кто видел мухоловку на собственной подушке, микроскопическим паучком не напугать.

- Сонь, а почему… диван? – осторожно интересуется Лида.

- Потому что софа, бестолочь, - отвечает ей Жека. – Маленький диван – софа, а она – не Софа.

- А-а-а… - тянет Лида.

Мира тем временем подходит к стене… и распахивает дверцы встроенного шкафа. Я его и не заметила.