Школьная форма должна была прийти со дня на день, а пока я имела право «ходить в своем». Сейчас это совсем не радовало, ибо подобное отличие от других учеников еще сильнее бросалось в глаза и привлекало нежелательное внимание.
За пару дней дома я переварила события того дня и решила, что мне нужно все-таки поблагодарить Яна Тэхо, ведь он, как ни крути, спас мне жизнь. Но стоило мне в школьном коридоре подойти к своему шкафчику, добродушное настроение как волной смыло.
Замо́к взломали, мои пока еще немногочисленные вещи залили газировкой, а дверцу исписали иероглифами, смысл которых понимали даже те, кто едва начал учить корейский: «тварь», «подстилка» и «нищебродка» были самыми безобидными из них.
– Привет, должница! – потягивая через трубочку кофе со льдом, на соседний шкафчик облокотился мой горе-спаситель. – Ну что, пожинаешь плоды неудачного подката к Яну Тэхо?
Он громко и заразительно засмеялся, вот только мне было совсем не смешно. Я прожгла его сердитым взглядом:
– Пришел позлорадствовать?
– Не-а! – Парень улыбнулся. – Пришел забрать свой долг.
Я молчала. Не собираюсь доставлять удовольствие этому самовлюбленному красавчику, спрашивая о возврате долга.
– Затусим сегодня до утра – и мы в расчете! – Он подмигнул мне и снова улыбнулся.
– Не получится, – громко хлопнув изуродованной дверцей у него перед носом, ответила я. – Блондинов терпеть не могу!
Не успела я сделать и двух шагов, как меня со всей силы припечатало к чьему-то шкафчику.
– Я понять не могу: ты дура или до тебя не доходит, кто я? – почти прорычал в мгновение изменившимся голосом светловолосый красавчик.
Глава 3
В его глазах пылала едва сдерживаемая ярость. Мне бы испугаться, да только слишком часто за последние дни со мной обращались подобным образом. Думаю, пришло время это остановить.
Я ухмыльнулась:
– Если честно, мне глубоко наплевать, кто ты. Я не просила тебя о помощи, поэтому и долг возвращать не собираюсь.
Я оттолкнула его и благодаря секундному замешательству, вызванному моим откровенным хамством, смогла сбежать.
– Эй! – крикнул он мне в спину. – Здесь это не работает[4].
– Поживем – увидим… – Я закинула на плечо рюкзак и, махнув ему на прощание, отправилась в класс.
До начала урока оставалось еще минут десять. Стоило мне войти, как тут же наступила тишина. Мои одноклассники, преимущественно дети состоятельных родителей, судя по всему, были не очень-то дружны и общались друг с другом, чтобы подчеркнуть свою избранность или завести полезные знакомства на будущее. Я же была «темной лошадкой», никто не хотел из-за меня портить свою репутацию, поэтому все старательно делали вид, что меня не существует. Сколько еще времени пройдет, прежде чем кто-то из них заинтересуется мной и выяснит подробности личного дела? В Германии на это ушел месяц.
Я уселась за последнюю парту в среднем ряду и открыла попавшийся первым в руки учебник английского. Через несколько минут народу надоело на меня пялиться, и они занялись своими делами.
– Привет, ты пришла? – тихо поздоровалась вошедшая Ким Юри.
Я молча кивнула ей в сторону коридора. Надо было срочно поговорить. У меня появилось три миллиона вопросов! Выйдя, моя знакомая прижалась к стене и зажмурилась, спрятав голову в плечи:
– Я что-то сделала не так?
– Прекрати дурачиться. – У меня совсем не было времени на долгие разговоры, скоро должен прозвенеть звонок.
Юри выпрямилась и улыбнулась. Да… Умение приспосабливаться и актерские данные у этой малышки удивительные.
– Ты не ходила пару дней в школу, я решила, что тебе все, – она провела большим пальцем по горлу, – конец!