– Удивлены? Не понимаете, чего хотите? – усмехнулся он. – А между тем всё просто. Вы только что получили от мастера Гвинарда приказ уничтожить дракона.

Проклятье и чума на голову этого мага! После слов Эрстана Дилль понял, чего он так страстно вдруг возжелал – его неодолимо влекло куда-то на юг, видимо, прямиком в Неонин, где засел злобный дракон. В рядах драконоборцев послышались недовольные возгласы, которые быстро заглохли, когда Эрстан сказал:

– Это заклятье будет снято с вас только в двух случаях: если вы победите дракона или погибнете в Неонине. Иного не дано. Если кто-нибудь из вас попытается сбежать по пути, то его постигнут жестокие муки, и он всё равно вернётся обратно. Это я вам говорю по опыту прошлых отрядов, так что дезертировать не советую.

Маг оглядел притихших драконоборцев и закончил:

– Сейчас каждый из вас получит мешок с провиантом и верховую лошадь, после чего мы отправляемся в путь. Если хотите написать прощальное письмо родным или друзьям – у вас есть ещё полчаса. Бумагу и писчие принадлежности можете взять в канцелярии. Напишите адреса и оставьте письма здесь – позже их развезут по адресатам.

– Разойдись! – рявкнул десятник.

Маг и десятник удалились. Несколько драконоборцев отправились в канцелярию писать письма, остальные остались на плацу. Дилль почесал голову и тоже остался. Послания отправлять ему было некому – единственный родственник, который выжил после поветрия чёрной чумы, дядька Явор лет пять назад уехал на ярмарку сюда, в Тирогис, да так больше о нём ничего и не было слышно.

К Диллю подошли Гунвальд и Герон, которым тоже писать было некому – в Каршаре письменность ценилась только в виде списка убитых врагов, а настоятель Верхнестанигельского монастыря и так знал, где его подопечный. Коротко обсудив свои ощущения после того, как на них наложили новое заклятье, Дилль и Гунвальд пришли к выводу, что:

– каждому из них не терпится поскорее добраться до дракона и вонзить в него меч;

– желание это явно противоестественное, потому что Гунвальд, хотя и раньше желал сразить дракона, но при этом не собирался отказываться ни от выпивки, ни от еды – чем в нынешнем состоянии он был готов пожертвовать, о чём сам же с удивлением и заявил;

– старикашка с причёской, похожей на одуванчик, тот ещё гад.

Герон, на которого заклятье магистра не легло ввиду отсутствия у него зачарованного амулета, по первым двум пунктам ничего не сказал, а к третьему присоединился.

– Для него мы не люди, а скотина какая-то! – с негодованием воскликнул монах. – Интересно, король знает, какую власть он дал Академии, разрешив использовать такую магию?

– Это называется заклинанием подчинения, – вспомнил Дилль свой разговор с Эрстаном.

– Не знаю, как это называется, только очень уж похоже на некромагию, – проворчал Герон. – У нас в Южной армии периодически проводились занятия, как отличить обычного человека от одержимого некромагией… вы сейчас очень походите на тех… одержимых.

– Ну, ты загнул, – хмыкнул Дилль. – Даже в Каршаре знают, что маги из Академии насмерть сражались с некромагами. И ты хочешь сказать, что сейчас Академия вовсю практикует некромагию?

– В Каршаре знают, – подтвердил Гунвальд. – Мы, правда, никогда магию не одобряли, ибо лучшее средство уничтожить врага – это меч в руке. Вот как сейчас помню, напоролся я раз на засаду, а в ней кроме десятка разбойников оказался ещё и маг. Так я…

– Гунвальд, потом расскажешь о своих ратных подвигах, – махнул рукой на варвара монах. – Дилль, я не утверждаю, что это некромагия в чистом виде, но что-то на неё очень похожее. Пойду-ка я поговорю с Эреком, пока время есть, может, он чего расскажет.