– Ну Бёль, – заныла Бом.

– У меня уже глазик от тебя дергается, отстань, – Бёль вручила ей свой бокал. – Иди, плавай. Я проверю сестру.

Хан Раон украдкой наблюдал за Ким Бёль и ее разговором с подругой, которая глаз не отрывала от него самого, Раон всей кожей чувствовал ее внимание. Но подруга его нисколько не интересовала, его сплошь и рядом окружали подобные женщины, которые восхищались только его лицом и славой. В отличие от Бёль, которой был интересен жалкий раб.

Раон едва не треснул себя по лбу, когда сообразил, о чем думает, залпом выпил шампанское и взял еще один бокал, решив начать напиваться, как и посоветовал Тэун. Все, что от него требуется – постоять на подиуме, с этим он справится и в нетрезвом виде. А потом уйдет, подальше от Бёль и ее липкой подруги. Проследил за взглядом Тэуна, который заметно погрустнел, за тонкой фигурой, обтянутой серым атласом, поднимавшейся по лестнице.

– Какая же она красивая, – друг вздохнул так печально, что Раон сначала ошеломленно воззрился на него, а потом с досадой понял, что такая реакция его обеспокоила. Чего не должно было быть, поэтому он изобразил равнодушие.

– Что, и тебя настигла эта участь? – спросил он. – Теперь твоя очередь безумствовать от любви?

– Не, – Тэун даже вздрогнул. – Я никогда не опущусь до подобного. Мои ухаживания будут спокойными и размеренными. Я же в своем уме в отличие от Тэмина.

Раон оценил тот факт, что Тэун не упомянул про самого Раона. И отвел глаза от спины Ким Бёль. Он с удовольствием бы увидел ее младшую сестру, она никак не выходила у него из головы. Было в этой малютке что-то успокаивающее, один взгляд ее серьезных глаз мгновенно обуздал демонов, что постоянно терзали его после смерти ЧанА.

Сама Бёль в это время спешила на третий этаж, не подозревая о том, что ее обсуждают внизу, в парадной зале.

– Малыш, ты как здесь? – она распахнула дверь и тепло улыбнулась, когда Чан Ди подняла глаза на нее от альбома. – Что рисуешь? Покажешь?

– Онни! – девочка подбежала к сестре и обняла ее. – Я рисую тебя, смотри.

Бёль опустилась на колени, не обращая внимания на то, что Чан Ди топчет подол ее серого атласного платья. Протянула руку за рисунком, второй рукой привлекла к себе ребенка и вдохнула теплый детский запах.

– Как же я люблю тебя, – прошептала она. – Мое сокровище, моя Чан Ди. Хочешь, я останусь с тобой? Порисуем вместе?

– Бёль, – в дверях появилась их мать. – Чан Ди уже пора спать, а тебе нужно спуститься вниз. Аукцион начался, ты не можешь игнорировать гостей. Это невежливо.

– Но, мама… – Бёль начинала ненавидеть эти негласные правила, связывающие ее по рукам и ногам.

– Ким Бёль! – Ким Чу Ян переводила взгляд со старшей дочери на младшую и обратно. Хотела быть строгой и настоять на немедленном присутствии внизу, но потом вздохнула. – Хорошо, полчаса. Потом спустишься к гостям, поняла?

Обе ее дочери одновременно закивали. Чан Ди тут же забралась в кровать, накрылась одеялом и приготовилась к вечернему чтению.

Бёль взяла с полки книжку и села на кровать, больше всего сейчас желая послать вечеринку и гостей куда подальше и улечься рядом с Чан Ди. Только рядом с этим ребенком она ощущала себя цельной, а не осколком чего-то, что уже не собрать. Девочка давала ей силы жить дальше, напоминала о том, что ее отец не был плодом воображения Бёль, что он когда-то существовал и даже принадлежал ей некоторое время, совсем недолго, всего лишь один вечер.

– Блин, – Бёль сморгнула слезу. Чан Ди вопросительно заглянула ей в лицо, но ничего не спросила, только погладила маленькой ладошкой щеку сестры, утешая. Бёль же после этого жеста совершенно расклеилась.