– Подожди пару минут, сейчас заварится, – сказал он, хотя Раон даже не сделал движения к столу. – Так вот, по поводу твоей роли. Думаю, в силу нашего давнего знакомства я имею право на мнение.

– Конечно, ты вправе выразить свое мнение. Но я хочу спать, ничего, если я его не выслушаю?

– Ты! – взорвался Тэун и тут же замолчал, заставляя себя успокоиться. Отхлебнул кофе, обжегся и выругался. Раон спокойно взирал на него холодным взглядом, что еще больше выбесило Тэуна. – Зачем ты это делаешь?

– Что делаю?

– Смотришь на меня, как на мерзость, будто я пачкаю твой пол.

– Потому что ты выносишь мне постоянно мозг, – Раон оторвался от стены и присел напротив Тэуна. – Послушай меня, я когда-нибудь указывал тебе, что делать или какие роли брать?

– Не сравнивай. Мои роли и твои! Хватит! Достаточно, уже весь мир налюбовался твоим прекрасным накачанным задом, Раон! Может, для разнообразия сыграешь в детской сказке?

– Я подписал контракт, – глухо ответил Раон.

– Ну и черт с ним! – Тэун вспылил при мысли, что кто-то будет диктовать другу, что с себя снять, когда снять и в каком виде его будут снимать. – Никто тебя не осудит, если ты откажешься, мы так точно поддержим, хочешь, я выплачу за тебя штраф и разберусь со всем? – Отчаянно вгляделся в потухшие глаза друга, понимая, что нельзя ему ввязываться в подобные съемки. – Директора завалили предложениями. Наш последний проект – это просто бомба, каждый режиссер хочет заполучить тебя. И при этом оставить одетым. Раон! Прекрати.

– Я подумаю, – Раон действительно сомневался в том, стоит ли ему что-то доказывать себе, в очередной раз раздеваясь перед камерами. – Доволен? Теперь иди домой.

Маниса, Турция

– Озгюр, ты же несерьезно это говоришь?

– Очень даже серьезно, – ответил Озгюр Чиботай, турок довольно мощного телосложения, на плечах которого едва не трещал тонкий кашемировый свитер. Его глубоко посаженные глаза, черные до такой степени, что в них не разглядеть было зрачка, смотрели в упор на собеседника, рука прошлась по жестким коротким волосам в раздраженном жесте. – Я отдам Джан за него замуж и получу контроль над его корпорациями.

– Но это же твоя дочь! – второй человек был меньше, тоньше и намного изящней. Его светло-карие глаза с тревогой смотрели на Озгюра. – Хан Раон, насколько нам известно, и не мужчина в полном смысле этого слова. Она станет монашкой?

– Гюрхан, тебя следовало назвать Гюлем, ты как роза, такой же нежный, – Озгюр наклонился вперед, через стол, к брату. – Она – не только моя дочь, Джан также является частью нашей семьи и выполнит свой долг. Возможно, тот чонбун еще оживет, найдем ему специалистов, сексологов, психологов. Как-то он же законтачил с той кореянкой.

– А если нет? – Гюрхан покрутил на пальце кольцо, снял его, надел обратно, пока обдумывал следующие слова. – Опоишь его таблетками?

– Он и сам это сделает. Все, что нам нужно – продолжение рода. Пусть это продолжение даже будет зачато в пробирке, мне все равно. От него нужен только генетический материал и свидетельство о браке. Раон не дурак, после того, что натворил его отец, он с радостью будет с нами сотрудничать.

– Ой, сомневаюсь, – Гюрхан действительно не верил, что Хан Раон согласится на подобное. – Его столько раз использовали, что он даже слушать тебя не станет.

– Посмотрим, посмотрим, – невнятно произнес Озгюр и подумал о том, что у него еще есть пока маленький, но уже очень важный козырь – дочь Раона. Если ее отец все-таки заупрямится – придется его убрать и признать Чан Ди его наследницей. Ребенком управлять будет проще простого, а когда подрастет – выдать замуж за своего родственника. Плеснул в стакан янтарную жидкость, покачал его в руке и залпом выпил.