На резных сёдзи вдруг проявился глаз, который нагло подмигнул Кодзо. Чайник вместо ручки отрастил полосатый пушистый хвост и обмахивался им, как веером. А старинные напольные часы, слегка засаленные и потёртые от частых прикосновений, важно надували щёки.

Быстро собрав приличную кучку монет, Кодзо скомканно попрощался. Сослался на то, что прихватило живот, и стрелой взлетел по соловьиной лестнице47.

«Привидится же такое! – с досадой подумал мужчина и вытянулся на заботливо расстеленном футоне48. – Пить надо меньше!»

Тонкая простыня приятно холодила разгорячённое тело, и глаза Нэдзуми начали слипаться. Мужчина уже проваливался в сон, когда почувствовал, как что-то обвило его туловище. Пара ударов сердца, и он превратился в плотно скрученный свёрток. Концы ткани стянулись на горле и стали его душить.

– Ты чего это задумал, бесстыдник? – истошно заверещала простыня. – Хочешь воспользоваться беззащитной девушкой? – и плотнее затянулась узлом.

Перед глазами поплыли кровавые круги. Кодзо натужно захрипел:

– Да ты мне совсем не нравишься.

– Как это не нравлюсь? – всплеснула концами простыня и ослабила хватку.

Нэдзуми вырвался и кубарем скатился вниз. Добежал до сёдзи и рванул их изо всех сил. Сёдзи не поддавались. Как мужчина ни старался, перегородка не сдвинулась даже на сун49.

Кодзо с опаской повернулся назад и понял, что пропал…

Позади него стояли ёкаи. Кого здесь только не было! Бездельник тануки и острозубый хэби, восьмилапый цутигумо и насмешливый мудзина. Из углов выглядывала другая нечисть, но от страха мужчина не разобрал их морд. А над всей этой толпой гордо парила девственно-чистая иттан-момэн.

– Что вам надо? – голос Кодзо от страха дал петуха. – Денег?

С детства мужчина твёрдо усвоил, что любую проблему можно решить при помощи звонких монет. Поэтому без раздумий вывалил перед ёкаями все свои сбережения.

Среди медных мон, серебряных моммэ и золотых кобанов каким-то чудом оказались отрубленные человеческие пальцы.

Нэдзуми закричал от неожиданности и отпрыгнул подальше от своих богатств. Мудзина иронично хмыкнул, цутигумо глумливо захихикал, а хэби закатил глаза.

И тут, раздвинув всю эту толпу, к мужчине вышел хозяин рёкана. Его внешность почти не изменилась. Он остался таким же милым, располагающим старичком. Лишь на вытянутой, подобно тыкве голове, застыла приклеенная улыбка. Нурарихён!

Волна ужаса прошибла Кодзо от макушки до пяток. Он замер на месте и лишь беззвучно открывал рот.

– Пришло время оплаты, путник… – слова зловеще повисли в неподвижном воздухе.

– Пусть отдаст тама50 – закричали с задних рядов нетерпеливые нэкомата.

– Нет, лучше ноги, – запищали откуда-то сбоку мелкие кама-итати. От радостного возбуждения они даже начали подпрыгивать на месте.

– Ноги, тама… главное тело! Давно я таких красавчиков не ела, – призывно улыбнулась лягушачьим ртом лохматая ямауба и потянулась к Кодзо скрюченными когтистыми пальцами.

– Ну что вы! Сегодня же праздник, – отринул все предложения Нурарихён. – Нельзя быть такими кровожадными. Да и скучно, если честно. Каждый день одно и то же. Пусть расскажет историю, а я послушаю.

– А что мне за это будет? – рискнул подать голос Кодзо. От своей смелости он на мгновение опешил, а потом обеими руками закрыл рот. На всякий случай, чтобы не болтал лишнего.

– Если понравится – отпущу.

– А если не понравится?

Многозначительная пауза говорила сама за себя.

За свою не слишком долгую жизнь Кодзо повидал многое. Несметные богатства, которые речным потоком утекали сквозь пальцы. Исключительное везение, будто приманенное лапкой кошки. Могучих друзей с силою карпа и солнцеликих женщин. Ему было о чём рассказать. Вот только с чего начать?