Напористая Яна призналась, что она археолог и, стараясь произвести на Эриха впечатление, сыпала рассказами о раскопках и путешествиях. Делала она это мастерски, и в какой-то момент Эрих понял, что ее слушает не только он, но и все гости. В тишине образовавшейся паузы, пока Яна переводила дух, отчетливо послышался переливистый храп. Эрих обвел взглядом гостей и понял, что храпит тот самый странный мужчина в черном. Откинувшись на спинку стула, он сидел, запрокинув голову назад, при этом его длинные руки были сомкнуты в замок и покоились на столе. Он был уже без галстука, с расстегнутыми пуговицами на рубашке. На груди поблескивал серебряный медальон в виде раскрытой книги. Рядом с ним был единственный пустующий стул.

Примечательно, но никто мужчину в черном не разбудил, наоборот, присутствующие старались храпящего не беспокоить, лязг столовых приборов стал немного тише, а голос Яны опустился почти до шепота. Через пятнадцать минут гость в черном открыл глаза и обвел всех присутствующих пустым взглядом. Глаза были мутными, уголки рта подрагивали. Отойдя от сна, он потянулся к столовым приборам и набросился на рыбные деликатесы.

Ужин закончился всеобщим пожеланием Зое счастливой семейной жизни, будто она уже вышла замуж. Жених к этому моменту так и не вернулся и, похоже, никого это не смущало. Треть гостей разъехалась, среди них были и Аврорины, остальные разбрелись по великолепному парку, где на специально возведенном помосте, окруженным цветочными гирляндами, играл джазовый квинтет.

Краузе пригласили в кабинет Эдуарда Филипповича, когда собравшиеся наметили дальнейший план действий. Эрих понял это, как только переступил порог накуренного помещения.

Панкратов восседал за столом с нахмуренными бровями и плотно сжатым ртом. Выстукивая кончиками пальцев по столешнице какой-то мотивчик, он смотрел поверх головы гипнолога и подсчитывал понесенные расходы. Три сеанса гипноза вылились в непомерную сумму. Похоже, он заключил невыгодную для себя сделку. А то, что благодаря этим сеансам он вернул себе прежнюю жизнь, уже забылось и поросло мхом.

Петр Семенович закрыл за гипнологом дверь и показал на кресло напротив рабочего стола. Симагин сидел в углу балкона, в задумчивости раскуривая сигару. Рядом с главой службы безопасности стоял седовласый мужчина лет сорока с военной выправкой. Никто не соизволил его представить.

– Из Америки пришли новости, – сообщил Эдуард Филиппович и перевел взгляд на главу безопасности. – Петя, резюмируй.

– Сегодня утром в Нью-Йорке покончила с собой подруга вашей жены.

– Кристина? – ужаснулся Эрих, будто его и в этом сейчас обвинят.

– Она самая. У следствия нет ни одной записи с камер наблюдения и ни одного свидетеля. Похоже, кто-то все продумал.

– Вы считаете, что ее убили?

– Так утверждает ее муж. Он нанял детективов и намерен сам отыскать убийцу. Так что теперь вы с ним в одной лодке. По всей видимости, это один и тот же убийца. Возможно, она что-то знала, и он с ней разделался.

– Либо Кристина действительно покончила с собой, – подал голос Симагин. – Чувствовала вину. Наше подсознание иногда играет злую шутку.

– Мы это выясним, – раздраженно отреагировал Эдуард Филиппович. – Петя будет на связи со Штатами. Ты договаривай.

– Нда, есть один нюанс, – Петр Семенович сделал паузу, разглядывая Эриха. – В разговоре вдовец сообщил одну деталь. Вроде как Кристина боялась Андрея… первого мужа Елены.

Эрих выпучил глаза и уставился на Петра Семеновича.

– Не понимаю. Что значит первый муж? У Елены был только я. Глупость какая-то. Такое не скроешь. Если бы у нее был зарегистрированный брак, я бы знал.