– Я тут вдруг вспомнила, – подскакивая со стула, вскрикнула я, нагоняя панику в голос. Актриса из меня была отвратительная, но я надеялась, что мой неуклюжий театр прокатит под любовную эйфорию моей сестры и Петера. – Я забыла книгу по математике у Лоурена дома! А у меня завтра тест! Мне она очень нужна, срочно! Прости, Лоурен! – я бросила в его сторону щенячий взгляд, надеясь, что он поймёт, почему я всё это делаю.

– Ну во-о-от! – простонала Карина протяжно, вмешиваясь в разговор. – Как так могло выйти? Ты такая рассеянная! Может, всё-таки обойдёшься без неё? Вечер только начался!

– Ничего страшного, – прервал её Лоурен, – я всё равно скоро собирался уходить. У меня завтра совещание рано утром. Я захвачу Лину с собой. На машине мы быстро обернёмся. Побудьте немного вдвоём. Разделите вместе эти драгоценные минуты счастья. Помолвки случаются не каждый день.

Глядя на Лоурена, я не переставала поражаться его мастерству имитировать искреннюю радость. Ни один мускул на его лице не дрогнул, когда рука Петера легла на талию моей сестры и он чмокнул её в губы. Его самообладание потрясало.

– Я только возьму сумку, – сказала я и поскакала на всех парах в комнату, не теряя ни секунды. Через несколько минут мы с Лоуреном стояли на улице и молча вдыхали влажный ледяной воздух.

– Ты же знаешь, что мой учебник по математике не у тебя! – внесла я ясность на всякий случай.

– Садись в машину, – скомандовал он, ничего не ответив, и отворил передо мной дверь своего чёрного Порше. Я беспрекословно повиновалась. Он захлопнул дверцу с моей стороны и сел за руль.

– Куда теперь? – уточнила я.

Он был мрачнее тучи. Под его пуленепробиваемой оболочкой бушевал шквал эмоций. Меня аж морозило от его вида.

– Не знаю, – он запустил мотор, и машина с бешеной скоростью сорвалась с места.

Мы ехали, и ехали, и ехали молча. Я боялась произнести и слово, чтобы не дай бог не спровоцировать случайный взрыв чувств, пока он ведёт машину. Так мы выехали далеко за город.

Через некоторое время мы остановились на обочине тёмной дороги. Лоурен заглушил мотор, поставил машину на аварийку и выскочил наружу, как чёрт из табакерки. Я последовала за ним. Он прошёл несколько метров и резко остановился. Внезапно его гордой осанки не стало, он поник и повесил плечи. Таким разбитым Лоурена я никогда не видела. Я растерялась. Он всегда был беспощаден и несгибаем, а теперь его словно подменили.

Глядя на его ссутуленную спину, я начала плакать, тихо всхлипывая. Тут он развернулся и оглядел меня ошарашенно.

– Ты чего рыдаешь? – Я опустила глаза, не в силах смотреть ему в лицо.

– Прости… Это было так жестоко со стороны Карины – взять и сказать всё вот так, как будто ты ей никогда не говорил о своей любви… Это ужасно, – слёзы лились у меня из глаз горячими потоками, обжигая лицо.

– Что это? Жалость ко мне? – в голосе Лоурена звучало удивление и отвращение одновременно. Наверное, он презирает меня. Такие высокомерные люди наверняка не выносят, когда их жалеют.

– Дурак! – не выдержала я, хотела отвернуться, но он уже стоял рядом.

– Посмотри на меня. – Я стала уворачиваться от его руки, которая настойчиво пыталась поймать мой подбородок, но в итоге ему это всё же удалось. Мои щёки горели, кожу щипало от всё ещё катившихся из глаз слёз. – Прекрати! – приказал он строго, глядя мне в глаза, но в противоречие словам давление его холодных пальцев было очень нежным и лёгким.

– Не могу! – взвыла я отчаянно.

И тут произошло нечто из ряда вон выходящее. Странно, что вселенная в этот миг не взорвалась или небо не рухнуло прямо на наши головы, – настолько это было невероятно и неожиданно.