Чокнувшись с графином, я опрокинул очередную стопку. Внизу никто так и не пошевелился. Ни у меня в штанах, ни рядом.

– Представляешь, ей от меня только ребенок нужен. Из пробирки. Это нормально? Ну, скажи!

– Я-а-а... Не знаю, – раздалось под столом.

– Вот и я не знаю. – Потер глаза. – Нет, оно, конечно, хорошо, что не от другого. Льстит даже. Значит, лучший. Но так...

Я снова зарылся пальцами в женскую шевелюру. Почесал за ухом, взлохматил чёлку. Не глядя. Так, чтобы чем-то руки занять, которые все еще зудели после прикосновений к Польке. Чувствовали ее, будто фантом. Горячую, гибкую, нежную и упругую, как под меня сделанную.

Зазнобу мою. Извечную.

– И все же какая она шикарная. Глазищи огромные, красивые. Губы... Кончить можно от них одних. А фигура! Я бы сутками ее трахал. Вылизал бы всю. Отымел во всех позах, чтобы пропиталась мной насквозь. Полька моя...

Надо было завязывать с этими одинокими возлияниями. Водка ни хрена не помогала. Вопросов становилось все больше. В голову лезла какая-то пьяная лирика. И что-то болезненное, колючее ворочалось на душе. Дергало, мешая расслабиться и забыться.

– А меня тоже Полина зовут, – раздалось радостное снизу, – если надо. А еще Ева, Оля, Лина. Как понравится, так можно и называть. И лизать можно, и это... вам разрешу во всех позах.

Я, ничего не понимая, тряхнул головой. Потом присмотрелся. Куцый белый хвостик, неестественно большие губы, карие глаза, прикрытые частоколом длинных ресниц.

Для «белочки» как-то рано. Да и сходство сомнительное.

– Так что, может, пойдем куда-нибудь? – Белокурая макушка поднялась вверх. Хвостик опасно махнул возле моей рюмки. И пухлые губы расплылись в улыбке. – И никаких детей! Мне вообще не надо! По этому поводу совсем не беспокойся, я...

Девчонка все говорила и говорила. Доверчиво махала своим частоколом. А меня вдруг отпустило. Полностью. Захотелось поехать на Дачный. Сгрести Польку в охапку. Потрясти немного, чтобы дурь с гордостью высыпались. И потом зацеловать.

Сладко, как только с ней и бывало.

Долго, не торопясь и ничего не слушая.

Но на улице была уже ночь. Во мне плескалось слишком много водки. А Поля хотела от меня ни поцелуев, ни любви, а баночку спермы.

15. Глава 15. Загадочная мужская душа

Глава 15. Загадочная мужская душа

Мужчины как фрукты. Им нужно дозреть.

Поля.

Такой дурой, как после разговора с Лёхой, я себя давно не ощущала. Наверное, с того самого дня, как явилась к нему домой сказать о капитуляции, а он взмахнул крылом самолета.

И ведь не планировала ничего просить. Какой малыш? Какое донорство? Мысли об ЭКО иногда закрадывались в голову, но как появлялись, так и исчезали. Вероятно, если бы не коньяк и полночи с малышом, я позволила бы Лёхе украсть меня из театра и завершить нашу словесную баталию в кровати.

Три недели – значит, три недели. Может, он и прав был тогда, когда ляпнул, что после секса его отпустит. Возможно, отпустило бы и меня. Во всяком случае, не пришлось бы больше держать оборону и жалеть по утрам, что эротический сон был лишь сном.

Но теперь сдавать назад оказалось поздно. Великая сила Шекспира, блин. Трагедия из ничего для двоих: меня, четко осознавшей, что хочу маленького мальчика или девочку, и Лёхи, готового возвращаться ко мне каждую шестилетку и не готового к ребенку. Все за пару минут. Без подготовки и на пьяную голову.

Как он только не сбежал на самолет сразу после пикантного предложения? Как у меня язык повернулся такое сказать?

Разные вопросы мучили весь вечер и начало ночи. Полдня в школе пролетели будто в каком-то тумане, а две пары на курсах – словно одна.