– Я за здоровье организатора нашей культурной программы. Думаете, не стоит?

– Ну, если за его здоровье, то, конечно, пожалуйста.

Вопреки обычным нашим разговорам тет-а-тет, Лёха не сгреб меня в охапку и не набросился на губы.

– А вы как здесь и без сопровождения? – я обвела взглядом оранжерею театра. – Дамы носики пудрят?

– Нет. Думаю, мозги кому-нибудь. К счастью, не мне.

– И вы в честь этого решили припудрить мой? – От Лёшкиной прямоты губы сами растягивались в улыбку.

– Нет, дорогая моя! С вами если пудриться, то целиком, без свидетелей и уж точно не здесь.

– А мне казалось, что вы нашли прекрасные альтернативы.

– Ошибаетесь, Полина Игоревна, я решил использовать старую мужскую тактику.

– И какую же? – Я выгнула левую бровь.

– День подождать, вместо того чтобы три дня гоняться следом, – с хитрой улыбкой пояснил Лёха.

От такой наглости у меня чуть челюсть не упала.

– Как вижу, действует. – Он все-таки не выдержал и притянул меня к себе. Осторожно, совсем не так, как обычно.

Русский варвар с замашками английского джентльмена.

– Лёш, я ведь уже сказала «нет».

Невозможно было с ним огрызаться и скандалить. Коньяк на голодный желудок расслабил, а большое мускулистое тело так и манило вжаться в него сильнее, потрогать то, что не успела в прошлый раз. 

Никакой логики! 

Точно болезнь!

– Ты же знаешь, у меня на твое «нет» иммунитет, – прошептал Лёха на ухо.

– И годы его не берут...

– Совсем.

– И что мне не нужен одноразовый секс, ты тоже не веришь?

– Но это ведь будет секс со мной. – Паршивец так улыбался, будто предлагал не себя, а выигрышный билет в лотерею. Джекпот!

– А если мне понравится?

Что-то на душе резко стало совсем хреново. Вспомнился вчерашний малыш, его огромные удивленные глаза, веселое агуканье и радостная улыбка. Не такая, как у Лёхи. Без этих соблазнительных ямочек, без лихого залома бровей. Но все равно потрясающая.

– Тогда мы повторим. Возможно, не раз и не два, – Крамер упрямо продолжал гнуть свою линию.

– И спустя три недели... Или сколько там осталось, мне разонравится?

Я не стала скрываться и посмотрела Лёшке прямо в глаза. Без злости и упреков. Перегоревшая за прошедшие два дня, как он и рассчитывал.

– Обязательно думать о том, что будет после? – Триумф в серо-голубых глазах затянулся пеленой раздражения.

– Тебе нет, а я иначе не умею. Один раз в восемнадцать лет попробовала, потом долгие годы жалела.

– Но я ж тебе не Басманского предлагаю. 

Ладони на моей спине буквально впились в кожу. Лёха словно расплющить меня на себе хотел.

– Лёш, ты гораздо хуже. Ты самый опасный вариант. Побочные эффекты непредсказуемы. И жить с ними придется самой. Как-то...

Дрянная постановка с дешёвым коньяком все же совсем повредили мне мозг. Правда пёрла наружу. Пожалуй, это был самый болезненный и откровенный наш разговор за все годы. 

Жалко, что поумнела до него я лишь сейчас, а не шесть лет назад и не двенадцать. Тогда Лёшка еще не стал таким чужим. Тогда еще можно было рвануть следом, разогнать бабский цветник вокруг и остаться рядом. 

Тогда я еще не превратилась в неплохой вариант для романа на три недели.

– Знаешь, Полька, мне кажется, это все туфта, – прозвучало со злостью.

– Знала, что ты меня поймешь. – Я уже привычно вырвалась из объятий. На этот раз, кстати, никто и не держал. – Спасибо за спектакль, за билеты. И вообще спасибо.

– Поль... – Лёха потер лицо, словно стирал с себя что-то. – Я бы сделал и больше. Для тебя...

Пока он не сболтнул что-нибудь лишнее, я прижала палец к его губам.

Боже, какой красивый! Самый красивый мужчина из всех, кого встречала. И ведь всего в нем было сполна. И внешности, и ума, и смелости. И фиг я где найду такого другого....