Шлюзовая камера не отличалась просторностью, зато гермодвери были современными и поразили Гейба толщиной. Следующим помещением стала раздевалка – снимали скафандры, оставляя их на креплениях для просушки. По понятным причинам Гейб не знал, куда повесить свой костюм, а ещё, в отличие от остальных, в нём нельзя было носить обувь: вопрос отсутствия ботинок вновь обострился.

– Кэс, покажи ему, где тут что, – сказала Юна, заметив замешательство.

– Окей, босс, – сделала убийственное лицо Кэс, но подчинилась, обратившись к Гейбу: – Пойдём на склад.

Низкие и узкие коридоры подземного убежища привели их к гермодвери, в которую Кэс постучалась:

– Сэм, нужны самые большие боты! У нас пополнение!

Внутри послышалось шуршание, потом грохот, а потом отворилась небольшая дверца, из которой высунулся нос ботинка.

– Пойдёт?

Гейб взял ботинок и надел на левую ногу: свободно, но, если ему удастся добыть носки, будет в самый раз.

– Пойдёт, – сказал он и получил второй ботинок и носки в придачу. Благодарность крайне догадливому невидимому Сэму осталась неозвученной.

– Так. Теперь где спать, – Кэс явно торопилась, но больше не психовала. – Сэм?

В окошечке появилась стопка серо-голубого постельного белья. Гейб к тому времени не успел обуться, так что её взяла Кэс.

– Пошли, – она вручила ему вещи.

Крошечная комната с двухъярусной кроватью располагалась неподалёку от склада – нижняя койка была занавешена простынёй.

– Здесь тебе отдельной комнаты не будет…

– Там была камера, – поправил её Гейб, вызвав неудовольствие.

– Дин храпит, придётся терпеть, – продолжила Кэс.

– Я переживу, – сказал Гейб и положил на верхнюю койку своё бельё.

– Тогда в столовую, – Кэс уже ждала его в коридоре.

Столовую форта маленькой было не назвать, Гейб с ходу приметил ещё более продвинутые модели синтезаторов, чем на корабле, и машинально кивнул сидевшему за столом Алану: тот поднял взгляд на вошедших. Всего в зале находилось человек пять.

– Это Гейб! Он с Онтарио! – громогласно объявила Кэс, ничего не добавив от себя.

– Мужиков нормальных подвезли, – отреагировала женщина непонятного возраста. – А то у нас тут нет…

– Для нормальных ты слишком ненормальная, Каталина, – съязвила Кэс.

– Гейб из жандармов, не обольщайся, – заметил Алан.

– А я люблю мужчин в форме, – Каталина игриво покусывала спицу для волос, ещё одна скрепляла небрежный пучок тёмных волнистых волос.

– Опять таблеток переела, – Алан тяжело вздохнул и посмотрел на Гейба. – А у тебя что с головой?

– Болит, – ответил Гейб. – И желудок.

– Немудрено. Вообще неизвестно, какой дрянью там вас пичкали, – нахмурился Алан. – После ужина приходи в лазарет, подберём что-нибудь.

– Хорошо, – нехотя согласился Гейб.

Медиков он не любил, не доверял им и реально не мог сказать, что лучше: живой доктор или бездушный автомат, выдающий таблетки на основании записей в карте. Но Алан никакого отношения к прошлому не имел, и Гейб не должен был переносить на него свой негатив.

– Помочь? – в столовой появился Рик и подошёл к застывшему перед консолью синтезатора Гейбу.

– Если тебе не сложно, – улыбнулся Гейб.

– Рикардо, ты что, совсем по маме не соскучился? – картинно драматичным тоном спросила Каталина.

– Эй, салага, подъём! – Дин постучал по днищу верхней койки.

– Я уже не сплю, – ответил Гейб и догадался, что сегодня задуманное завершить не получится.

Тот, кто работал на Онтарио, никогда бы не назвал условия в форте спартанскими, но большинство повстанцев ворчало по поводу утренней очереди в душ. Гейб терпеливо ждал, слушая разговоры, спустя несколько дней даже начал участвовать – смог узнать гораздо больше слушая, а не задавая вопросы.