Оказавшись в спальне, я сразу забежала в душ. Щеки полыхали — впрочем, как и все тело.

Теперь я точно не засну. Но чтобы хоть немного успокоиться, надо срочно вспомнить, как сильно я ненавижу мистера Д. и за что я его ненавижу. Я не должна переставать его ненавидеть, иначе…

Что «иначе», сейчас я объяснить себе не могла. Но была уверена — с ненавистью жить будет легче, чем с другими чувствами — пока еще совершенно непонятными и пугающими…

14. Глава 14

В половину девятого утра в дверь постучала Мария Антоновна.

Она принесла завтрак и сообщила, что «господин Долохов уехал по делам», а Илья будет ждать меня в гостиной через час.

Как я и думала, заснуть в эту ночь не получилось, поэтому я чувствовала себя разбитой. Однако, поев через силу, я приняла прохладный душ, оделась и спустилась вниз.

Илья уже был в гостиной.

— Вы готовы? — спросил он.

— К чему?

Видимо, от недосыпа я стала плохо соображать.

— Матвей сказал, вы хотели увидеть маму.

— А, да! Конечно! Вы говорили, сегодня ее переводят в реабилитационный центр. Я очень хотела увидеться с ней и поговорить с врачами.

— Уже перевели. Но консилиум будет через несколько дней. Пока ее только обследуют.

— Тогда я просто хочу ее увидеть.

— Хорошо, Диана. Поехали.

* * *

Как выяснилось, реабилитационный центр находился в самом центре города. Он занимал отдельное пятиэтажное здание с огороженным палисадником, где росли кусты сирени и рябины. Во дворе центра была небольшая спортивная площадка.

— Здесь два отделения — психиатрии и неврологии. Иногда люди проходят тут реабилитацию после инсульта, — пояснил Илья, когда мы зашли внутрь.

Я почему-то сразу вспомнила о Сафронове: мистер Д. упоминал, что у того случился инсульт.

Может, «папа Римский» — мой биологический отец — тоже лечился в этом центре? Однако, судя по всему, даже большие деньги не смогли ему помочь. Как же хочется, чтобы с мамой все было иначе! Она добрый и светлый человек, никогда и никому не делала зла. Если справедливость существует, мама обязательно должна поправиться!

Но пока все оставалось по-прежнему. Только обстановка изменилась, а вот мама так же, как и раньше, ни на что не реагировала.

Я почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы.

— Хочу, чтобы она всегда была рядом! — не выдержав, сказала я Илье. — Не хочу оставлять ее с чужими людьми!

— Я вас понимаю, — вздохнул он, — но сейчас это необходимо. Пока вы все равно не можете ей помочь. А как только получится, мы ее отсюда заберем.

Сердце обливалось кровью, но пришлось расстаться с мамой и вернуться в дом мистера Д., где меня поджидал очередной сюрприз: половина спальни была завалена пакетами и коробками.

Пока я с удивлением рассматривала эту барахолку, за спиной прозвучал насмешливый знакомый голос:

— Овечка, ты только не дерись. Я просто оставила здесь пакеты, но ничегошеньки не трогала.

Чтобы понять, кому принадлежит этот голос, оборачиваться не требовалось. Однако я все-таки обернулась.

— Что это еще за…

— Надо подобрать тебе платье для сегодняшнего ужина. И для свидания тоже, — схватив пакеты, Алексис стала вытряхивать их содержимое на кровать, а потом взяла одно из платьев и протянула мне. Оно было ужасное — бледно-голубого цвета, с рюшами и желтыми цветочками.

— Начнем с этого, — деловито сказала Алексис. — Давай.

— Чего давать?

— Примерь!

— Сейчас?

— Нет, блин, за пять минут до ужина! — Алексис подкатила глаза. — Конечно, сейчас. Потом сделаем перерыв на обед и продолжим.

Я тяжело вздохнула, но Алексис была настроена решительно.

— Чего вздыхаешь?! Раздевайся.

— Прямо при вас?

Снова подкатив глаза, Алексис демонстративно отвернулась и скрестила руки на груди: