— Да что ж это такое, а?! Я тут, значит, из кожи вон лезу, чтобы устроить все самым лучшим образом! Ночами не сплю, голову ломаю, составляю хитроумные схемы, а что получаю в ответ?! Мало того, что никакой благодарности, так еще и никакой поддержки! Вот для кого, спрашивается, я стараюсь?! И за что мне такое наказание?!

— Ты знаешь, за что, — безразлично отозвался на эти стенания мистер Д. — Правила просты и прозрачны: кто совершает ошибку, тот ее потом и исправляет.

— Да?! Смешно, значит, тогда было всем, развлекались все, а исправлять теперь мне одной?! Как же я устала от вашего мужского шовинизма!

Я уже вообще ничего не понимала: какую ошибку она совершила? Что должна исправлять?

Взглянув на Илью, я с удивлением заметила, что он едва сдерживает смех.

Алексис тоже это заметила и разозлилась еще сильнее:

— Ты-то чего ржешь?! — яростно скомкав бумажную салфетку, она запустила ею ему в лоб. Он не выдержал и громко захохотал.

Краем глаза я увидела, что мистер Д. тоже вдруг начал улыбаться.

— Да, давайте-давайте, смейтесь! — возмущенно заворчала Алексис. — Посмотрю, как вы будете смеяться, когда в итоге все накроется медным тазом. Вот взять хотя бы это кольцо — нафига, Матвей? Я уже сто раз объясняла концепцию: у нас — бедная и скромная овечка. Нельзя делать из нее пафосную куклу — такую, как Римма. Нам нужно, чтобы другие овечки приняли ее за свою. Полюбили всей душой, а не возненавидели! Поэтому: минимум косметики, только самые скромные платьица и на свидание пойдете не в дорогой ресторан, а в самый обычный. Лучше всего — в какую-нибудь рыгаловку а-ля «шашлык-машлык и живая музыка», чтобы другие овечки аж прослезились от простоты и бескорыстности нашей «золушки». Не устану повторять: надо быть ближе к народу. И вдруг — бац! — гайка с булыжником на полпальца! — при слове «бац» Алексис взмахнула руками, изобразив удар в литавры.

— Но ей все равно будут завидовать, и никуда от этого не денешься, — влез в разговор Илья, утирая салфеткой выступившие от хохота слезы.

— Пускай завидуют. Но по-тихому, а не в открытую. Поэтому, — Алексис впилась взглядом в мистера Д., — никакого кольца с бриллиантом. Понятно?

— Понятно, — кивнул он и спокойно добавил: — Но кольцо будет.

— Не будет!

— Будет, Алексис, будет. Диана будет носить это кольцо.

— Не будет!

— Будет.

— Не будет!

— Будет. И ресторан будет тот, который выберу я.

Илья снова громко засмеялся. А у меня уже голова гудела от этого дурдома.

Мне будут завидовать, ха! Да оказаться в такой «компании» даже врагу не пожелаешь!

13. Глава 13

— Ладно, — Алексис наконец сдалась, — к этому вопросу мы еще вернемся. А пока… Да, чуть не забыла: завтра на ужин припрется Римма. И мама приедет.

— Чья мама? — уточнил мистер Д.

— Ну не моя же! Твоя, конечно.

Мистер Д. странно хмыкнул.

— А им обязательно приезжать в один день? — радости в его голосе почему-то не было заметно.

— Разве я виновата, что им обеим срочно приспичило увидеть нашу овечку? — пробурчала в ответ Алексис.

Я все-таки не выдержала:

— Простите, но… не могли бы вы перестать называть меня «овечкой»?

Алексис уставилась на меня так, словно впервые в жизни услышала, как я разговариваю. Но потом все-таки ответила:

— Конечно-конечно! Как скажешь… овечка.

При этом ее лицо стало каким-то хитрым, словно она что-то задумала.

— Ой, слушайте, — понизив голос, вкрадчиво (будто собираясь поведать великую тайну) сказала она. — Мне тут в голову пришла шикарная идея. Матвей, ты уже поел?

— У меня от твоих идей скоро глаз начнет дергаться, — ответил мистер Д.

— Эта идея тебе точно понравится, обещаю. Вставай! — Алексис вскочила со стула (теперь я заметила, что она переобулась в балетки), потянула мистера Д. куда-то в сторону, а потом позвала меня: — Ове… Диана, ты тоже встань и подойди к Матвею.