Мистер Ледбеттер задумался. Перед его мысленным взором всплывали картины: вот Арриман беснуется в припадке злости оттого, что не может найти подтяжки; вот радостно хихикает, запуская в ванну электрических угрей; Арриман заставляет секретаря открывать контейнер с дюжиной вонючих эму, заказанных для домашнего зоопарка… Однако подлости или малодушия в своем хозяине Ледбеттер ни разу не замечал, а потому, не кривя душой, сказал:

– Он – джентльмен. Настоящий джентльмен.

– Так я и думала, – вздохнула Белладонна.

– На всякий случай, оставлю вам бланк заявки, – он протянул ведьме листок бумаги, – вдруг передумаете. Кстати, не могли бы вы оказать любезность и передать второй бланк… мисс Топь, так, кажется, ее зовут? – Ледбеттер уже развернулся, но тут вспомнил еще кое-что. – Через минуту я исчезну, – сообщил он, – то есть, рассчитываю исчезнуть. Сам-то я магией не владею, приходится целиком полагаться на хозяина. Надеюсь, Арриман про меня не забудет. Так вот, после этого на камне останутся небольшие подарки для каждой из вас. Непременно заберите свой.

– Спасибо, заберу, – поблагодарила Белладонна и застенчиво прибавила: – Простите за откровенность, но, когда вы повернулись, я обратила внимание, какой он прелестный, – я имею в виду ваш хвостик. Обычно у мужчин сзади все так плоско и скучно…

Мистер Ледбеттер был невыразимо тронут.

– Благодарю, дорогая. Ваш комплимент меня искренне порадовал. Разумеется, это все благодаря выигрышному освещению. При дневном свете он смотрится… грубовато.

Он тепло пожал ей руку и уже собирался поведать о своем детстве и о том, какое потрясение пережил, обнаружив, что отличается от остальных мальчиков, но тут Арриману срочно понадобился его секретарь. Пыхнуло легкое облачко дыма, и мистер Ледбеттер испарился.

На Ветряной Пустоши поднялся шум и гам.

– Смотрите, там, на камне!

– Вон, вон, блестит что-то!

В следующее мгновение ведьмы, толкаясь и отпихивая друг друга, уже разбирали чудесные овальные зеркальца в оправе из драгоценных камней. Все тут же бросились глядеться, однако вместо отражения их собственных уродливых физиономий зеркала показывали импозантную внешность Арримана: грозно сверкающие глаза, нос с благородной горбинкой и великолепные усы. Более того, зеркала демонстрировали, чем занят могущественный чародей в ту или иную минуту, дабы ведьмы ознакомились с привычками Арримана и примерно представляли, какая жизнь ожидает их в Мрачингтоне в случае победы.

– Какой мужчина! – восхитилась Нора Горлодрай.

– Тебе все равно не победить. Конкурс выиграю я! – решительно заявила Нэнси.

– Ох, я тоже не прочь выйти за эдакого молодца, – пробормотала Этель Коробс. – На конкурсе наколдую овцам вертячку, а коровам – вспученное брюхо.

Мейбл Бряк с жалостью улыбнулась, глядя на товарок. Куда им до нее, ведь она дочь русалки. Можно считать, победа у нее в кармане. «Мейбл Канкер, Чародейка Севера». Звучит неплохо.

– А я-то все печалилась, что мой бедный муженек давно в гробу, – проскрипела матушка Кровохлебка. – Зато теперь тоже поучаствую в состязаниях.

– Ты? – близнецы Горлодрай чуть не задохнулись от возмущения. – Да ты еле ноги волочишь, перечница старая!

– А хоть бы и так, – согласилась матушка Кровохлебка, – разве мало среди мужчин охотников до зрелых дам? Вот погодите, сделаюсь опять молодухой, всем вам жару задам! Только бы заклинание вспомнить.

Белладонна робко приблизилась и забрала одно из двух оставшихся зеркал, что поблескивали на камне. Арриман как раз снимал оленьи рога; огромные лапы Лестера разматывали клейкую ленту. Чародей выглядел усталым и разочарованным. Погладить бы его сейчас по голове и утешить…