Так вот откуда в комнате столько женской одежды, шляп и косметики. Осталась только одна загадка: почему на сундуке с печными приспособлениями было выгравировано имя Дичембре.

– А к-как моё имя оказалось на сундуке? – отважилась она.

Мистер Лунро поднял бровь.

– Ну, вы были единственной, кто откликнулся на объявление в газете. Думаю, остальные решили, что это шутка.

Ответ немного разочаровал мисс Дичембре.

– Понятно. Значит, поэтому вы меня и взяли на работу.

– Не совсем. – Мистер Лунро обхватил колено, скрестил пальцы рук, наклонил голову набок и улыбнулся. – Я взял вас, потому что вы меня удивили, – произнёс он, и его улыбка превратилась в смех, а смех – в глубокое многоголосое эхо. – Видите ли, мисс Дичембре, мой ребёнок необычный, и он нуждается в необычном уходе. Кажется, только вчера я баюкал его в чаше этой трубки…

Вместо того чтобы умилиться, Дичембре содрогнулась. Она представила белое, с крошечными красными глазками личико малыша Корвина, усыпанное пеплом, как сыр чёрным перцем.

– Корвин развит не по годам. В его возрасте мне с трудом удавалось рассеять руку и заставить дымиться кончики волос. – С этими словами мистер Лунро потрепал пальцами свою уже седую шевелюру. – Но он пока не владеет своей силой. Я боюсь, что если он превратится слишком надолго, задержится где-нибудь в печи или зажжённом камине, то уже не сможет вернуть свой нормальный облик.

Дичембре кивнула, хотя и не до конца понимала смысл его слов.

– Я приглашал нянь со всей страны. Все они были квалифицированные, опытные. Но ни одна не могла угнаться за Корвином. Потому я и дал объявление в газету, решил, что мне нужен человек другого склада. Необычный – как и мой сын. Когда я увидел вас сегодня, я подумал…

Дичембре прикрыла глаза. Неужели она дождётся от него комплимента?

– …я подумал…

Дыхание так и перехватило.

– Подумал, что вы страшно неуклюжая.

Дичембре чуть со скамейки не упала.

– Но потом вы запрыгнули на стул, на кресло, даже на глобус. И я подумал: «Надо же: неуклюжая, а такие трюки выделывает!»

Это было не совсем то, чего Дичембре ожидала, но всё равно мягкое тепло разлилось по сердцу, а щёки покраснели.

– Мне действительно жаль, что…

– Я хочу попробовать ещё раз.

– Что?

Дичембре вскочила, лоза за её спиной закачалась.

– Я хочу попробовать ещё раз, мистер Лунро, я уверена, что могу лучше.

– Хм-м-м, – протянул мистер Лунро, поглаживая пучок седых волос на подбородке. Ещё пару минут назад его борода была намного гуще. – Что вы подразумеваете под «лучше»?

– Я не упущу Корвина из виду ни на секунду.

– А ещё?

– Если потребуется, я подпрыгну до самого потолка и поймаю его.

– Уверены?

– И я сотру с его лица всю сажу. А если повезёт, то и самодовольную ухмылку.

Мистер Лунро встал, распрямив свои длинные, как у паука, ноги, ещё раз взглянул на карманные часы.

– Ладно, будь по-вашему, – сказал он, протянул мисс Дичембре руку и подвёл её к входной двери. – Вот только для всего этого вам не помешали бы печные инструменты.

– Что вы имеете в виду?

– Корвин наверняка воспользуется вашим отсутствием и украдёт их. Он ведь мальчик, как говорится, вспыльчивый.

– Да уж… А как работают эти инструменты, мистер Лунро?

Дичембре обернулась, но мужчины уже не было. Только полоса дыма пронеслась над острыми пиками кованых ворот и исчезла среди не менее острых теней деревьев.

Дичембре бросилась в свою комнату. Хлопья пепла падали с потолка, как снег, на полу валялись вырванные страницы и обгоревшие носки. Пустой сундук стоял у окна, повсюду – на мебели, стенах и занавесках – виднелись выжженные отпечатки маленьких ручек.