– Пожалуйста, довези меня до корабля и обратно, очень тебя прошу! – попросил Миша.

Верблюд глубоко вздохнул и опустился на колени.

– Ладно, залезай! – сказал он. – Но помни, мой юный друг, что я дромадер, а не бактриан70, поэтому постарайся не сползать мне на голову!

Верблюд побрёл по океанскому дну в сторону корабля. Миша ещё никогда не ездил на верблюде. Это оказалось не очень удобно. Чтобы не сползать Верблюду на шею, он лёг животом на горб и стал смотреть вниз. На обнажённом морском дне кипела жизнь. В глине копошились пучеглазые крабики, в лужицах плавали рыбки, а на камнях сидели чайки, которые вспархивали из-под самых копыт.

Верблюд шёл молча и лишь кряхтел, когда Миша ёрзал по его спине.

Через пять минут они были уже у корабля.

– Давай посмотрим, нет ли дырок в днище, – предложил Миша.

Они объехали корабль по кругу. К счастью, дно моря в этом месте было довольно ровное, без камней. Правый борт был виден целиком, но левый был скрыт морским илом.

– Вероятность пробоины представляется мне минимальной71! – сказал Верблюд. – Однако, мой юный друг, довольно ездить на моем горбу. Поднимайся на борт!

Миша осмотрелся и сообразил, что верёвочная лестница исчезла. Видимо, Лосик поднял её наверх.

– Лосик! – позвал Миша, – спусти мне лестницу!

Он немного подождал, но Лосик на палубе не появился.

– Спит, наверное, – подумал Миша, вытащил из кармана пистолет и постучал рукояткой по корпусу.

Звонкое эхо разнеслось над заливом. Потом в воздухе повисла тишина. На «Ковчеге» не было слышно ни шороха.

– Кажется, наш сохатый друг унёс отсюда копыта! – сказал Верблюд.

Миша закричал изо всех сил:

– Лось, я знаю, что ты там! Спускай лестницу, иначе мы уплывём!

В глубине корабля послышался топот копыт. Скользя по наклонившейся палубе, Лосик с трудом добрался до борта и зацепился мордой за перила. Он был очень испуган. Его рога и уши висели в разные в стороны, а хохолок на макушке торчал дыбом.

– Как уплываете? – заикаясь, проговорил Лосик. – Мы не можем уплыть! Море высохло, а кораблик покосился.

– Высохло… – передразнил Миша. – Лестницу сбрось скорее!

Лосик огляделся по сторонам, но за лестницей не пошёл.

– А где Волк? – спросил Лосик, прячась за перилами. – Это он всю ночь выл на берегу?

– Мой сохатый друг, – обратился Верблюд к Лосику, – давай отложим наше повествование до более благоприятного случая. Будь любезен, помоги нашему юному другу подняться на борт!

Лосик взял зубами конец верёвочной лестницы и сбросил её за борт. Лестница попала Мише по голове и больно отхлестала его по щекам.

– Лосик! Ты хоть смотришь, что ты делаешь? – закричал Миша.

Ответа не последовало, и Миша полез вверх.

Поднявшись, наконец, на палубу, он обнаружил, что Лосик опять исчез.

– Обиделся! – подумал Миша и сразу же пожалел, что отругал своего друга.

Однако сейчас было не до извинений. Ходить по накренившейся палубе оказалось очень трудно, в любой момент можно было оступиться и скатиться за борт. Держась руками за перила, Миша добрался до швартового линя, смотал его в кольцо и повесил себе на шею. Обратный путь с тяжёлой петлёй на шее оказался ещё сложнее. К счастью, Верблюд по-прежнему стоял под верёвочной лестницей.

– Ну что, Дрëма? В обратный путь! Ты не очень устал? – Миша постарался приободрить своё товарища.

– Это не имеет значения! – с достоинством заметил Верблюд. – Как говорили великие полководцы: «гáудет патиéнция дýрис», что на латыни означает – долготерпение торжествует. Поехали!

Через двадцать минут они уже были на берегу возле волчьей ямы.

Волк немного пришел в себя, он уже не выл, а только ругался.