– В сочинении Вы несколько отклонились от темы… Но… Вы читали «Фауста»!! – Как прекрасная бабочка раскрылись её ладони. Вижу – 5; 5. В голове звон какой-то. Ещё не понимаю, что это всё! Всё, всё! Дорога открыта!! Выхожу на улицу. Иду пешком по улице Герцена до метро «Краснопресненская». Яркие солнечные пятна мелькают, но я их не замечаю. В голове ни слов, ни букв. Просто какая-то симфония!.. Дальше – не помню…

На следующий день поехал на дачу к Тане. Подхожу – за забором Таня бегает с привезённым будущей тёщей цыганом. Смеясь, они брызгаются водой. Настроение тормознуло… И сам хотел притормозить. Не знаю, что «накатило»… но всё-таки вошёл во двор. Дальше – смутно. Память картинки не даёт…

С одной стороны – всё зависело от Шефа, с его знакомствами и связями. Но с другой, – откровения Сергея Захаровича, – моего профессора:

– Если бы ты на поступлении играл всё равно что, – только не концерт Шостаковича, – ты получил бы все 15 баллов. – (Выше всех!).

Не скажу, чтобы Сергей Захарович меня не любил. Нет. Он со всеми был приветлив, отзывчив. (Кажется, более всех – с Сашкой Загрековым).

Но он дважды (!) предлагал похлопотать, чтобы Ростропович взял меня к себе в класс. Дважды я отказывался (интуитивно сберегая своё «я» от напора Р. и его способности к насмешке, вплоть до «растирания по стенке».) Быть может я не прав был тогда, подчиняясь интуиции, а не рассудку?.. Спрашивал я Мишку Мильмана (его ученика):

– Стоит ли пойти на урок к Рострапу (многие ходили)?

– Если хочешь послушать свежий анекдот – приходи. А по-настоящему он занимается только с Наташей Гутман…

Через некоторое время Мильман ушёл-таки от Р. В класс Н. Гутман…

…Сколько в жизни было моментов, ситуаций, когда она могла резко изменить свой курс?!

Я мог попасть в «обойму» Ростроповича для участия в международных конкурсах. (Витька Шпиллер, ученик Р., с кем я случайно встретился в коридорах филармонии, сказал мне, что я достоин гораздо большего, чем судьба солиста музлектория. Что в «консе» обо мне говорили:

– Этот, если хочет, то может… – Говорили в «тусовке» будущих и действующих лауреатов международных конкурсов из класса «Рострапа»…)

Если бы не заболел в мае 1969, в момент последнего приезда деда Яши из «Штатов» – поиграл бы ему (всё-таки 4-й курс «конса»), и уехал бы в знаменитый Бостонский симфонический оркестр…

Таких случаев было немало…

…Но, «что Бог ни сделает – всё к лучшему…» Очень уж не хотелось в оркестр, где всякая инициатива наказуема. (Потом, правда, и этого «хлебнул»…)

В январе 70-го съездил я в г. Калинин (Тверь). В областную филармонию, в поисках должности солиста музлектория. Но там место было уже занято.

А в марте 70-го прошла информация: место солиста музлектория предложили выпускнице профессора Сергея Петровича Ширинского. Но она отказалась – много разъездов.

И тогда зазвонил мой телефон! Звонила NN (она была в то время аккомпаниатором в классе профессора):

– Есть предложение – в г. Владимир.

Я сразу же позвонил художественному руководителю Владимирской филармонии с предложением приехать и поиграть ему. Всеволод Иванович Дубровский в ответ спросил:

– У кого Вы учились? – Неожиданно он поинтересовался:

– А Сергей Захарович по-прежнему занимается в 54 классе?

– Это по понедельникам, а в четверг – в 31-м.

– Хорошо, я приеду в четверг.

…Какой-то вихрь пронёсся у меня в голове…

В следующий четверг я ходил по коридору рядом с 31-м классом. Ждал появления Дубровского, чтобы играть ему.

Волновался сильно… Он появился неожиданно. Сергей Захарович встретил его в коридоре. Они обнялись, явно радуясь друг другу, чуть ли не целуясь. Прошли в класс… Я жду в коридоре, разминая пальцы. Минут сорок.