– Аптечка есть? – поднял он голову на Киру. – Неси сюда быстро. И вода не помешает.

– Воды у нас нет, – пробормотал Сисар.

– Есть, есть вода, сейчас принесу, – заторопилась Кира, опрометью кинувшись на кухню.

Рана оказалась небольшой, но кровь удалось остановить не сразу. Олав ловко перевязал Сисара и помог ему лечь на диване.

– Так, если не снимать, через неделю заживёт.

– Нож! У него же мог быть грязным нож, – бормотал Сисар. Сейчас, оказавшись дома, в безопасности, он вдруг испугался ещё сильнее. – Как же я завтра пойду на работу? – заплетающимся языком произнёс он. – А продукты? – он хотел вскочить и бежать, но Олав удержал его. – Я же их выронил. Они пропали! Что мы будем есть? – он снова попытался встать.

– Что-нибудь успокоительное у вас есть? – вглядываясь в его суматошно бегающие глаза, поинтересовался Олав. – А то очень уж отец у тебя нервничает.

Кира принесла ему все лекарства. Олав перебрал немногочисленные упаковки и хмыкнул.

– Ясненько, покой нам только снится.

– Снотворное есть, отец мне даёт, когда болит сильно, – кивнула головой девочка.

– Тащи.

– Я не знаю где. Папа прячет куда-то, – она потупилась, – боится, что я много сразу могу принять.

– Ясненько, – Олав помолчал. – А откуда он его обычно приносит? Из кухни, из ванны?

Кира задумалась, вспоминая.

– Не знаю, он обычно, когда с работы приходит, мне делает укол. Наверное, с работы приносит.

– С работы, ну что же, – Олав встал на ноги, – придётся искать. Посиди с ним, – он направился в прихожую.

Через какое-то время Олав вернулся с упаковкой ампул в руках. Он ловко открыл одну из них и сделал укол Сисару.

– Сумку он, кстати, не потерял, стоит у двери, – мимоходом произнёс Олав, усаживаясь в кресло, ближе к одинокой лампочке, с трудом разгонявшей полумрак большой комнаты. – Ты убери там пока с прохода.

Кира закивала.

– А папа как же?

– Я пригляжу. Не переживай. Он сейчас уснуть должен.

Сисар по-прежнему находился в очень странном состоянии. Он бормотал что-то уж совсем бессвязное, иногда старался сорвать повязку с шеи, временами порывался вскочить и бежать. Но ослабевшие ноги не держали его, и он снова опускался на подушку. Однако лекарство начало действовать, глаза у него закрывались, а бормотание становилось всё тише и тише.

– Он уснул? – с тревогой глядя на отца, произнесла вернувшаяся Кира, немилосердно теребя густую тёмную косу. – Что случилось? На него напали?

Лет ей на вид было десять-двенадцать. На широком открытом лице явственно читался страх, и только курносый нос был неукротимо вздёрнут кверху.

– Уснул, – кивнул Олав. – Напали. Да ты не переживай. Всё будет хорошо. Он поправится. Только вот на работу завтра… – он помолчал. – Где он работает?

– В мэрии города.

– В кровать бы его уложить. Что же ему на диване спать?..

Он ловко раздел Сисара и перенёс в кровать. Раздался звонок. Кира вздрогнула и сжалась, серые глаза испуганно замерли.

– Не открывай.

– Нельзя. Если не откроем, они дверь могут выломать. В прошлый раз я уже спала, а папа не услышал, так выломали. Нам потом столько пришлось…

– Подойди, спроси, кто там, только осторожно. Не открывай пока. Скажи, что отец спит, мол, снотворное принял, заболел.

Кира направилась к двери и о чём-то негромко спросила, потом вернулась обратно.

– Требуют открыть. Сказали, что преступник в доме, всё обыскивают.

– Хм. Вот, значит, как, – хмыкнул Олав. – Ты хоть кого-нибудь знаешь из тех, что ломятся?

– Председатель ЖЭКа вроде бы, – пожала плечами Кира. – Что делать? Открывать им? – я сказала, что ключи пошла искать. Отец закрыл.

– Ладно, тогда сделаем так. Шарф неси. Скажешь, у отца горло болит.